Каникулы в Санкт-Петербурге. Татьяна Богатырева

тебе станции, судя по карте, было смешное какое-то расстояние.

      Так что пока все выходило совсем не так, как представляла себе Полина. Она-то воображала, как выйдет на светлый Невский под темным свинцовым небом в оспинках дождя, полной грудью вдохнет морской северный воздух и мысленно воскликнет: «Я в Питере!» А вместо этого она воскликнула: «Блин, так мне надо было на Технологический институт-2, а не на Технологический институт-1?» Потом выяснилось, что до Невского проспекта вообще можно было добраться без пересадок, по прямой ветке, и это больно ударило по Полининому самолюбию. Выйдя на Невский, она сделала селфи с подписью о том, что сельский в городе себя чувствует не то чтобы плохо, а как корова на льду или как рыбка в пустыне.

      Потом она перепутала Большую Морскую улицу и Малую Большую Морскую. Или просто Малую Морскую? В общем, на встречу к Максиму она откровенно опаздывала. Было жарко, пыльно и душно. И восклицать: «Я в Питере!» – не хотелось совсем.

* * *

      Максим яростно копался в шкафу, чувствуя себя при этом неимоверно глупо. Чувство собственной глупости только подтверждало опасения, что он – далеко не самая яркая личность, далекая от таких приземленных вопросов, как «Что люди надевают, когда хотят произвести хорошее впечатление?» и «О чем говорить с девушкой, если ты ее никогда не видел и, возможно, в жизни она окажется совсем не такой, какой казалась в интернете?».

      А если она окажется еще лучше, чем казалась раньше? И что люди вообще надевают в таких случаях? Как они должны выглядеть, чтобы их полюбили?

      Андрей по любому поводу рядился, как на праздник, и наивный Максим так бессердечно над ним посмеивался.

      А сейчас он заправлял футболку в джинсы и становился похож на ботаноподобного дрыща. Яростно выдергивал полы – и в его внешности сразу появлялось что-то от помятого алкоголика. Дело могла бы спасти рубашка, накинутая поверх футболки, ее можно было не застегивать или застегнуть, но не до конца, и вышло бы более-менее сносно. Но чистой рубашки не нашлось.

      В конце концов Максим напялил куртку и сразу почувствовал себя лучше. У куртки было множество достоинств, а недостаток всего один – она была курткой, а на улице стояла жара. Но Макс так боялся опоздать и с ходу зарекомендовать себя тем самым полным идиотом, что времени на сомнения уже не оставалось.

      Явившись на час с лишним раньше оговоренного срока, Максим миновал летнюю веранду и забурился в самый дальний угол полуподвального помещения, который, несмотря на вечер выходного дня, пустовал, – желающих сидеть между кондиционером и колонкой было мало.

      Максим уселся, нахохлился и погрузился в чтение их с Полиной длинной – с исторического дня присвоения комментарию Полины лайка прошел год – переписки.

      В том, что Полина в жизни не окажется уродливой страхолюдиной, он не сомневался: фотографий у нее было немного, но все они буквально вопили о том, что хозяйка снимков ни во что не ставит ни фильтры, ни постановочные фото, ни специальные программы для