Одарённая. Кристина Кашор

миледи, вы опасны только для тех, кто вам не нравится. Но быть может, для друга в вас угрозы нет.

      – Потому я и провожу каждый день в этой комнате, – объяснила Катса.

      – У́читесь управлять своим Даром, – проговорила Хильда. – Правильно, это нужно всем Одаренным.

      Она знала, что обладать Даром нелегко, и не боялась говорить об этом. Катсе нужно было продолжать упражнения, но она медлила – в надежде, что женщина снова с ней заговорит.

      – Миледи, позволено ли мне задать вам один личный вопрос?

      Катса молча ждала. Трудно было представить себе более личный вопрос, чем тот, который уже прозвучал.

      – Кто вам прислуживает, миледи? – спросила Хильда.

      Катсе подумалось, не пытается ли эта женщина ее унизить. Она выпрямилась и посмотрела ей прямо в лицо, ожидая, что та рассмеется или хотя бы улыбнется.

      – Я не держу слуг. Когда ко мне приставляют горничную, она обычно решает оставить службу в замке.

      Хильда не рассмеялась и не улыбнулась, только мгновение изучающе смотрела на Катсу.

      – У вас есть хоть одна служанка, миледи?

      – Нет.

      – Кто-нибудь рассказывал вам о женских кровотечениях, миледи? Или о том, как все происходит между мужчиной и женщиной?

      Катса не понимала, что́ эта служанка имеет в виду, и чувствовала, что недоумение написано у нее на лице. Но Хильда по-прежнему даже не улыбалась.

      – Сколько вам лет, миледи? – спросила она, окинув Катсу взглядом.

      Девочка вздернула подбородок:

      – Почти одиннадцать.

      – И они собирались позволить вам столкнуться со всем этим в одиночку! – всплеснула руками Хильда. – Да вы бы, наверное, носились по замку, как дикий зверь, не понимая, кто и что на вас нападает.

      Катса вздернула подбородок еще выше:

      – Я всегда знаю, кто на меня нападает.

      – Дитя мое… – вздохнула Хильда, – миледи, позволите вы мне иногда прислуживать вам, если будет нужда? Если вам понадобится помощь, а в яслях не будет работы?

      Катсе пришло в голову, что, наверное, работать в яслях очень тяжело, раз эта женщина готова вместо того прислуживать ей.

      – Мне не нужны слуги, – сказала она, – но я могу приказать, чтобы тебя перевели на другую работу, если тебе не нравится в яслях.

      – Мне очень нравится в яслях. – Кажется, на губах Хильды мелькнула улыбка. – Простите меня за дерзость, миледи, но вам нужны слуги, а именно – горничная. Ведь у вас нет ни матери, ни сестер.

      Катса никогда не чувствовала потребности в матери, сестрах и вообще в ком-нибудь на целом свете. Она не знала, что принято делать, когда слуги дерзят: Ранда, наверное, пришел бы в ярость, но Катса боялась своей ярости. Затаив дыхание и стиснув кулаки, она стояла неподвижно, как деревянный столб в центре зала. Пусть старуха говорит что угодно. Это ведь всего лишь слова.

      Хильда поднялась и оправила платье.

      – Я зайду в ваши покои при случае, миледи.

      Ответом ей было каменное выражение лица.

      – А