Повторная колонизация. Андрей Ливадный

курил, присев на край низкотемпературного гроба, покосился на результаты проверки, в сердцах сплюнул на далекий от понятия «стерильность» пол и отжал клавишу вмонтированного в терминал устройства связи.

      – Лейтенанта Гордона… – отрывисто бросил он, склонившись к сеточке микрофона.

      – Ну? – спустя десять или пятнадцать секунд ответил динамик переговорного устройства.

      – Джон, у меня проблемы с номером пятнадцать. Да, эта из сегодняшней партии. Тест провален по двум позициям. Будем оформлять рекламацию?

      На той стороне связи раздалось недовольное сопение.

      – А что за позиции? – наконец переспросил старший техник.

      – Вторая и девятая. Они там на заводе опять принялись лепить какую-то херню.

      – Слушай, да это же ерунда… – В динамике было слышно, как лейтенант технической службы щелкает клавиатурой, просматривая листы электронной спецификации. – Ассоциативное мышление и долгосрочная память псевдоличности… мы же не включаем эти функции, у нас тюрьма, а не бордель, забыл?

      – Ну и что мне делать?

      – Да запускай ты ее, на нас и так представители «Киберсистем» уже две телеги накатали. А будет глючить – спишем. Не ты ведь платишь… В первый раз, что ли?

      Сержант нахмурился, отчего на его лбу обозначились вертикальные морщины.

      – Ладно, уговорил, – наконец согласился он, безнадежно взмахнув рукой. – С тебя вечером три пива, Гордон… – Техник отпустил клавишу и повернулся к киборгу.

      Пожевав пустыми губами, он некоторое время с сомнением рассматривал ее, а потом произнес, обращаясь к неподвижному телу:

      – Ну что, красотка, будем просыпаться или как?

      Та, к кому он обращался, не могла ничего ответить. Она лежала на своем жестком ложе, холодная и безучастная, словно кусок льда.

      Пальцы техника легли на сенсорную клавиатуру.

      «Загрузка функций серводвигательных систем» – набрал он в командной строке и добавил несколько цифр.

      На пустом экране монитора заморгал короткий ответ системы:

      «Активация. Ждите».

* * *

      Двумя этажами выше в тюремном медицинском блоке молодой врач склонился над нагим мужчиной, который лежал на жестком реанимационном одре, подключенный к обступавшим его со всех сторон приборам.

      Раздвинув плотно смеженные веки пациента, врач посветил ему в глаз маленьким фонариком, дождался реакции зрачка на свет и удовлетворенно разогнулся.

      Через несколько минут он внесет в компьютер станции новую учетную запись:

      «Лепетов Олег Владимирович, КХ-157. Успешно реанимирован».

* * *

      Эта самая первая ночь на борту «Эрадзии» запомнилась Олегу смутно, но от того, что окружающая обстановка воспринималась урывками, она не стала менее гнетущей.

      Сама станция ни изнутри, ни снаружи не могла похвастать интерьером и удобствами. Скорее, наоборот, тут, словно в издевку над будущими обитателями, вообще отсутствовало понятие «комфорт». Орбитальная база являлась не чем иным, как наспех переоборудованным