Обратный отсчет. Лев Пучков

вы так? – обескураженно пробормотал Иванов. – Это, между прочим, официальный документ. Я ему собирался дать ход…

      – А куда, если не секрет? – вяло заинтересовался Витя, глянув на часы.

      – В смысле – «куда»?

      – Куда ход?

      – Ну… в секретариат, наверное…

      – В думский или правительственный?

      – Эмм…

      – Сергей Петрович, вы же прекрасно знаете, что комиссия подчиняется непосредственно Президенту. У нас тут такая коротенькая «вертикаль»: предкомиссии – Президент, дальше – Господь Бог. А ход – это, насколько я понимаю, движение документа «наверх», правильно?

      – Ну, в общем – да…

      – Хе-хе… Вы что же, думаете, вашу бумажку зарегистрируют в Администрации?

      – Я не думаю, но…

      – Бросьте дурака валять, Петрович, – Витя недовольно поморщился и опять глянул на часы. – Я вас хоть раз упрекнул в отсутствии результатов?

      – Нет, не упрекнули. Однако…

      – Ну так и в чем проблема? Совесть мучает?

      – Да просто непривычно как-то… Понимаете – чувствую себя полным дармоедом.

      – Да бросьте вы! – Витя небрежно плеснул ручкой. – Это что еще за приступ гражданского самосознания?! Любой крупный государственный проект вот так с ходу, с бухты-барахты, не делается. На реализацию всех проектов такого рода уходят годы. А вы хотите, чтобы у вас за три месяца функционирования были какие-то видимые результаты?

      – Вы знаете, что мы за это время собрали немало информации. У нас имеется очень даже приличная база данных…

      – В курсе. Видите, какие-то результаты все же есть. Я в курсе, что команда трудится не покладая рук, так что насчет дармоедства – это вы зря, батенька, зря!

      – Так вот, боюсь показаться конченым пессимистом, однако…

      – Да не бойтесь, уже показались. И не сейчас, а бог знает как давно. Пожалуй, при первом же знакомстве… Что – будет трудно? Это для меня не новость. Когда нам с вами было легко?

      – Нет, боюсь, что будет совсем никак. Вернее – совсем не будет.

      – То есть?

      – Рапорт, который вы испортили… Я написал четко и ясно: перспективы выполнения задач отсутствуют, целесообразность равна нулю…

      – Может, механизм стимулирования пересмотреть? – Витя озабоченно изогнул бровь. – Так, что мы там еще можем дать…

      – Да не в этом дело! – в отчаянии воскликнул Иванов. – Ну что вы, не понимаете, что ли? Это же глухая стена, без малейшей бреши! Это Система! Что может какой-то там кроха-Комитет сделать против Системы?

      – Шура! – вопреки ожиданиям, Витя впадать в панику не стал, а напротив, отчего-то разулыбался и лукаво подмигнул Иванову.

      – Слушаю, – в дверях кабинета мгновенно возникла секретарь-референт, дамочка от тридцати, сугубо делового, а местами даже военного обличья.

      – Две тысячи второй, Иванов, безысходность, – отдал странное распоряжение Витя.

      – Сию минуту, – Шура кивнула и скрылась за дверью.

      – Не понял… Что вы имеете в виду?

      – Сейчас принесут – сами все увидите. Вернее, услышите…

      Через две минуты вернулась Шура с лазерным диском.