Второй раз не воскреснешь. Анна и Сергей Литвиновы

что кадры были сняты сегодня в 12.15 дня. Дверь подъезда обыкновенного московского многоквартирного дома отворилась, и из нее вышла Танина мама. Маленькая, стройная, словно девочка, она решительной походкой двинулась в направлении метро. В руках у нее была хозяйственная сумка. Все – и мамины морщинки вокруг глаз, и ее курточка из плащовки, и потертая кожаная сума – было так хорошо знакомо Татьяне, что она чуть не закричала. Мама быстро проследовала по пешеходной дорожке. Камера проводила ее.

      Экран погас. Панели сами собой задвинулись.

      – Вот так, – прошептал Игорь. – И ничего-то ты им не сделаешь.

      – Я вижу, – так же тихо ответила Татьяна.

      Ее замечательное настроение совершеннейшим образом испарилось.

      Открылась дверь в комнату и, неслышно ступая, вошел Вертлявый. Он подошел к Игорю и протянул ему две толстые кожаные папки.

      – Ваше меню. Обед вам подадут, как вы приказали, в вашу комнату.

      Игорь взял одну из папок, а вторую вернул типчику:

      – Карту вин мне больше не приносите. Я не пью.

      Вертлявый молча поклонился. Его, как показалось Татьяне, коробила нечаянная роль официанта: видимо, он претендовал на более высокий пост в бандитской иерархии.

      – А вас,мадам, – обратился он к Тане, – ждет машина. Прошу. – И он привычным жестом вытащил из кармана шелковую ленту.

      – Сейчас.

      Таня порывисто вскочила с кресла и бросилась к Игорю. Взъерошила его волосы, поцеловала в одну щеку, в другую.

      – До свиданья, Игоречек! Не грусти, мы что-нибудь придумаем!

      Потом Таня повернулась к Вертлявому спиной, поправила прическу, закрыла глаза и царственно сказала:

      – Я готова.

      Глава 4

      Шестерки и тузы

      Хозяину доложили, что Татьяна отбыла.

      Он молча кивнул и приблизился к столу. Достал из сейфа, вмонтированного в тумбу стола, досье. Включил лампу. Разложил папки.

      Вот они, ключевые игроки. Тузы в его колоде.

      Шесть папок, шесть имен, шесть фотографий.

      А вот рядом – дублеры. Так сказать, короли. Их тоже шесть. Они войдут в игру, если что-то случится c тузами. Если кто-то из его тузов не сможет играть. Или откажется. Или погибнет.

      Хозяин откинулся в кожаном кресле. Оглядел двенадцать папок на столе. Двенадцать главных действующих лиц. Никто из них не знал – не мог знать! – какая роль ему отводится. Никто даже не помышлял, что будет участвовать в некой операции. Ни один даже не ведал, что с какого-то момента его поступки будут направлены на достижение результата. Ни один не будет знать, какого результата он станет – в сотрудничестве с неизвестными ему партнерами – добиваться. Потом-то, когда операция окажется позади, большинство из них поймет, что к чему. Но будет уже поздно. Изменить что-либо не удастся. А рассказать обо всем… Пусть говорят… Им все равно никто не поверит. Никто и никогда.

      У Хозяина также были досье на остальных участников операции. Они лежали в сейфе в строгом порядке, по старшинству.

      Татьяна Садовникова, наверное,