Алмазный спецназ. Александр Бушков

Что там за публика, на «Орионе»?

      – Да так себе, – сказал Мазур. – По первому впечатлению, обычные морячки с тощим кошельком и жаждой развлечений. Вряд ли к ним наши друзья натолкали свою агентуру… хотя, конечно, на корабле кто-то от них безвылазно бдит. Но это, в принципе, не страшно. Что ухмыляешься?

      – Из обычного морячка я веревку совью в два счета…

      – Верю, напарница, – серьезно сказал Мазур.

      Глава четвертая

      Похождения ревнивого мачо

      Вечерняя жизнь «стекляшки», как Мазур и ожидал, оказалась не в пример более веселой и оживленной.

      Народу набилось – битком. Правда, решительно доминировали морячки с «Ориона», составлявшие добрых три четверти клиентуры. По стеночкам сидели все прочие – те самые непонятного происхождения субъекты (державшиеся в присутствии «рашен сэйлор» чинно, благолепно, с чопорностью английских лордов), яхтсмены, прочий народец разного цвета кожи, объединенный, сразу видно, невысоким достатком.

      – Вздрогнем, Николаша? – спросил один из новых закадычнейших друзей, Виталя-механик.

      – А то как же, – сказал Мазур с подобающей экспрессией. – Чтоб хрен стоял и деньги были!

      Они звонко сдвинули стакашки из толстого мутного стекла и синхронно расправились с содержимым. Мазур передернулся внутренне – пивал на разных континентах местную самогонку, но такого дерьма еще вкушать не приходилось. Пожалуй, даже не на страусином помете, а на растворенной фотопленке с гнилыми бананами. Но ничего не поделаешь, приходилось терпеть. Загулявший нувориш, с катушек съехавший в компании неожиданно обретенных земляков, надирался качественно и в хорошем темпе.

      – А Катька где? – вопросил Мазур уже изрядно заплетавшимся языком, повернул голову, сфокусировал взор и одобрительно кивнул: – Пр-равильно, пусть попрыгает. Мне все некогда, да и несолидно в моем положении ногами трясти, а девка молодая, ей надо…

      На пятачке размером не более чем в пару квадратных метров, задевая боками и прочими частями тела друг друга и ближайшие столики, героически топталось в ритме «медляка» несколько пар. В том числе и Анка. Кавалер у нее был – загляденье. Усики в ниточку, лихие бакенбарды, смотрит соколом. Судовой радист Паша, говорит, что одессит, и, может быть, не врет. Мазур прилежно отметил, что именно этот первый парень на коробке уже третий танец топчется с Анкой, отшив прочих претендентов. Судя по перемигиваниям и ухмылкам (которые пьяному дубу со златой цепью не полагалось замечать, а вот Мазур исправно фиксировал), морская братия, убедившись, что с лихим одесситом не сладить, великодушно уступила ему все права на неожиданную добычу, что сама шла в руки.

      Из динамиков, дребезжавших и подвывавших, неслось насквозь родное, с морозным надрывом в голосе причитала Алла Борисовна:

      Без тебя, любимый мой, земля мала, как остров,

      Без тебя, любимый мой, лететь с одним крылом…

      Мазур давненько уже притворялся, что абсолютно не обращает внимания на разгулявшуюся подругу, и