Врата Кавказа. Максим Алексашин

II в нарушении Георгиевского трактата в 1786 году заключил соглашение о ненападении с турецким Сулейман-пашой. Нависла новая угроза для России. Матушка-императрица рассчитывала обезопасить свои границы Георгиевским трактатом, обеспечивавшим союз России и Картли-Кахетинского царства. И тут такое предательство! И это в то время, когда турецкая флотилия атаковала два русских судна, стоявших около Кинбурна, после чего разразилась новая война с Турецкой Портой. Ираклий в оправдание сообщил, что решился на военный союз с Турцией только для того, чтобы объединить силы против Персии. Но Россия уже вступила в очередную войну с Турцией, и защищать союзника своего врага было бы непростительно для чести страны. Матушка наша Екатерина велела вывести наши батальоны из Грузии. Я помню, как ты плакал, мой маленький Вани, когда мой батальон выступил из Тифлиса… Я хорошо знаком с Ираклием: царь умён, но по-восточному хитёр. Он часто играл с судьбой, вот и доигрался. Уверенный в своих силах, царь переоценил их…

      – Сейчас, уже повзрослев, я понимаю, что Ираклий оказался слишком самонадеянным. Блеск прежней славы затмил разум стареющего царя. Будучи пятнадцатилетним мальчиком, он отправился в свой первый военный поход против лезгин. Несмотря на то, что отец доверил мальчику лишь несколько сотен всадников без толкового военного советника, он сумел разбить целую армию аварцев и изгнать их из Картли. Видя воинственность картлинских и кахетинских царей, правивший в те времена в Персии Надир-шах взял царских детей в свой дворец, якобы для обучения. На самом деле много лет они оставались заложниками и гарантами спокойствия северных границ Персии. Отличаясь умом и сноровкой, Ираклий вызвал у Надир-хана почти отеческие чувства к себе, и правитель Персии пригласил царевича в поход против Афганистана. В битве при Кандагаре будущий царь, которому едва исполнилось семнадцать лет, руководил грузинской конницей, первой ворвавшейся в город.

      Между тем, разорив Афганистан, Надир-шах двинулся в Индию. В этом походе Ираклий поражал шаха своим равнодушием к богатству, которое он заменял восхищением красотой сотворённого руками человеческими. Юный грузинский царевич был аскетичен в быту и бесстрастен к окружавшим его почестям. Лести он предпочитал правду.

      Властитель Персии заметил в нём ещё одно редкое для своего окружения качество. Ираклий очень мало говорил, но каждое произнесённое им слово было на вес золота. Надир-шах начал прислушиваться к советам царевича и, охотно следуя им, достиг Индии. Даже там, в чужой стране, среди чужого народа, как говорят предания, рассуждения Ираклия пользовались большим уважением даже у индийских жрецов, браминов и факиров, а некоторые его изречения обратились в пословицы.

      Волнения внутри страны заставили персов уйти из Индии. По возвращении в Персию Надир-шах послал своего верного помощника Ираклия на грузинские земли усмирять давнего своего врага князя Гиви Амилахвари. За взятие Сурамской крепости, в которой оборонялся непокорный князь, Надир-шах сделал Ираклия царем Кахетии, а его отца – царем