Ночь навсегда. Александр Щёголев

Ишь ты, «бред»! Пытали парня, что ли? Слышишь, Х., тебя спрашивают! Почему тебя? Потому что в квартире убитого нашли спрятанное письмо, заготовленное на всякий случай, где он описал все, что ему известно. Короче, бедолага раскрыл, чем наш герой занимался на досуге, пытался нашего героя шантажировать, вот и поплатился жизнью.

      Преступнику жарко, он нескончаемо потеет в телефонной кабине, не справляясь с бунтующими железами. Душная тьма сгущается вокруг этого человека. А дождю никак не начаться. Человек мечется в стеклянной западне, гнев его не находит адекватной словесной реализации: неужели криминалисты всерьез интересуются досугом отца-одиночки? А представляют ли они, каково это – с маленьким ребенком без матери? И каков теоретически может быть досуг у главы такой семьи, и есть ли он вообще – «досуг»! Да, Х. кое-чем странным занимался: модели с сыном мастерил, деревянные детали вытачивал, а когда тот спать ложился, кроссворды решал под телевизор… Советник юстиции смеется. Нехорошо, недобро веселится, как они там в прокуратуре умеют.

      Ладно, мол, тебе язык попусту разминать. Мол, в квартире у Х. квалифицированные специалисты работали, и в результате обыска был обнаружен шприц-тюбик. Пустой, конечно. Да-да, нечего шипеть в трубку. Придумал, куда спрятать – в ящик со старыми разломанными игрушками! Хитрец чокнутый. Химический анализ показал, что когда-то шприц-тюбик наполнялся буфотоксином, а начальника аэропорта, если Х. запамятовал, прикончили именно этим ядом. Очень профессионально – кольнули на лестничной площадке. Ребята давно уже с ног сбились, разыскивая маньяка-отравителя, ведь это далеко не первое такое убийство – укол ядом на пустынной лестнице, – и если говорить прямо, то все оперативные органы города просто лихорадит от нераскрытой серии. И наконец преступник вычислен! «Надо же, какой глупый прокол получился у тебя с идиотом почтарем, – весело сочувствует чиновник, – прямо кино…» В телефонной кабине – нервный криз. Сброс излишков жара, распирающего голову. Духота липнет к лицу, вползает в легкие, а дождя все нет.

      «Заткнись, – обижается разговорчивый юрист. – Я-то тут при чем? К твоему делу вообще госбезопасность подключилась, так что нечего орать. Меня, кстати, просили тебе передать…»

      Просили передать, что предлагают переговоры, вот и телефончик оставили – можно записать, даже нужно. А посторонних ни к чему впутывать в эти игры. «…Я небольшой человек, у меня самого забот выше погон…» – все, финальные гудки.

      Кому теперь звонить? Палец набирает чей-то номер. Жетон проваливается: отвечает соседка по лестничной площадке.

      Да, у любимой женщины все в порядке. Да, «моя маленькая» уже одна, потому что бандиты ушли…

      Голос в трубке вялый, замирающий на каждом знаке препинания, не голос, а легкие невесомые дуновения, как бы не существующие вовсе. Только однажды человек по фамилии Х. слышал, чтобы крепкая, закаленная жизнью продавщица так странно говорила. Полгода назад, когда неожиданно издохла ее собака. Это случилось минувшей зимой. У соседки ведь