По следам полка Игорева. Станислав Росовецкий

тебе, Алпар. Иди отдохни, батыр, сколько успеешь, – опять улыбнулся Игорь, и когда, Алпар, пятясь, исчез в сумерках, попросил Ольстина узнать у остальных разведчиков, что видел каждый из них.

      Тут прискакали Владимир с племянником Святославом, весёлые и, как показалось Игорю, хмельные. Молодые князья принялись тормошить Всеволода, рассказывая байку о том, как конь Святослава попал ногою в нору суслика, упал вместе со всадником, однако ногу ухитрился не сломать. Игорь тем временем отозвал в сторонку старого Рагуила. Ему больше не на кого было тут положиться.

      – Решать надо сейчас, княже, – зашептал Рагуил, испуская из беззубого рта запахи вяленой рыбы. – Что толку допрашивать разведчиков порознь? Косоглазые наши друзья по пути трижды могли сговориться.

      – И что ты посоветуешь?

      – Алпар прав в том, что время не наше. Я советую возвратиться, пока нас не заставили принять бой. Мы ведь сюда не удаль свою показать пришли, а чтобы пограбить кочевья, пока донские половцы в походе, – разве не так? К чему же нам биться с ратными, губя своих дружинников? Удачно отступив, мы не потеряем ничего, кроме истраченных припасов, княже. А став на рубеже, прикроем от половцев Путивлыцину.

      – О Перун всемогущий, да разве в припасах дело? А позор мой?

      – В простом народе говорят: утёк не славен, да пожиточен.

      – Вот-вот, мужику слава без надобности, да только я новгород-северский князь. Спасибо, Рагуиле.

      Покусывая губы, смотрел не видя Игорь на красную полоску, оставшуюся от заката, когда подъехал, наконец, Ольстин Олексич.

      – И что же, боярин?

      – Все прочие согласно подтверждают слова Алпара. Половцы ездят с доспехом. Видели издалека две орды, копий каждая в полета: направлялись в полуночную сторону, собственно, в нашу. Значков не рассмотрели. Вежи и стада над Донцом будто корова языком слизала.

      – Теперь кой толк мне выслушивать твои советы, боярин? – проворчал князь сквозь зубы. – Подвёл ты меня крепко… Впрочем, советуй, если не терпится тебе.

      – Разве это я тебя подвёл, княже? – Ольстин Олексич пожал могучими плечами, и кольчуга на нем скрипнула-звякнула. – Я ведь только выполнял приказы – князя моего Ярослава Всеволодовича и твои. И тебе ли не знать, как быстро всё меняется в степи и на степной границе? Невозможно все возможные осложнения предусмотреть перед походом и заранее все дырки заткнуть. Нельзя ни на что полагаться, кроме как на себя самого. Если позволишь дать тебе сейчас совет…

      – Куда денусь? Советуй, советчик.

      – По мне, княже, так лучше возвратиться. Если нам повезёт, перехватим те две малые орды, как станут возвращаться с полоном, – вот тебе и оправдание похода. А нет – сохранишь свои дружины, и то неплохо.

      – Скажи честно, ты думаешь, что Кончак меня обманул?

      – Пока никто ничего знать не может. А вдруг они, половецкие князья, затянули со сбором войск? Вдруг ещё не выступили? А положа руку на сердце… Разве ты на месте Колчака не изменил бы русскому союзнику,