Христианская альтернатива революционным потрясениям в России. Избранные сочинения 1904–1907 годов. Николай Неплюев

не может отрицать права его, быть опасной для него. Это гармоничное сочетание царственной любви, указывающей благие цели стремлений и деятельности, и разума, указывающего, как верный друг любви, разумные пути для достижения целей, намеченных любовью, порождает мудрость. Именно разумная любовь Божья, мудрость Его и стала первопричиной творения – объекта любви, вызванного к жизни для блаженства вечного причастия жизни Творца, Его любви, Его мудрости, Его славы мудрого и благого Всемогущества.

      Тут мы подходим к одному из самых мучительных и таинственных вопросов жизни, к вопросу о добре и зле, к вопросу о силе добра и зла, к роковому вопросу о разумных основаниях для надежды на конечное торжество добра и счастья.

      Надо ли говорить о том, как шатки те мерила, которые даёт для определения добра и зла наука, как мало убедительны гипотезы, строящиеся на научных основаниях для решения вопроса о том, можно ли ожидать конечного торжества правды, добра и счастья, можно ли разумно утешаться надеждой на это грядущее торжество, можно ли самоотверженно созидать это будущее благоденствие грядущих поколений, делая из себя пьедестал их благополучия, когда смерть признаётся концом всякого реального существования, индивидуального бытия и мировая прочность самой планеты, на которой приютились эфемериды человечества, имеет большие научные основания быть под подозрением.

      В настоящее время в результате если не полной научной возмужалости, то во всяком случае научной юности, сменившей собой более наивные эпохи научного детства и научного отрочества, человечество более склонно отвечать на все эти вопросы отрицательно, проповедовать высшую правду, витающую «по ту сторону добра и зла», признавать всякое самоотвержение за наивное недомыслие людей «старого поведения» и призывать к наслаждению земными благами, без сентиментальной помехи каких-либо нравственных теорий, как и следует поступать «сверхчеловеку», свободному от всяких предрассудков презираемой им толпы, свободного и от всяких пут, каковыми в настоящее время признаются и любовь, и жалость, и кротость, и великодушие.

      Вот как отвечает на эти вопросы вера, удовлетворяя тем мою свободную мысль в бесконечно большей степени.

      Добро, по учению веры, есть единомыслие с Высшим Разумом мира, единодушие с Высшей Любовью. Зло – не что иное, как свобода от Бога, свобода от единомыслия и единодушия с Богом Живым. Не свобода – зло, а именно – свобода от Бога. Свобода сама по себе – добро, основа нравственного достоинства творения,, без чего не было бы и разумного основания для Бога Живого любить эти куклы, заведённые на добро, а именно в причастии любви Творца и заключается вечное блаженство, разумная и благая конечная цель самого творения.

      Свобода предполагает возможность уклонения от единомыслия и единодушия с Творцом. Всякое уклонение от единомыслия с Высшим Разумом мира не может не быть неразумно, глупо, как не может не быть таковым свободное отрицание того, что «2 x 2 = 4». Всякое уклонение