Ретрарх. Фундамент Таро, И-Цзин и рун. Демид Иванович Молчанов

философии, взаимодействие и динамику развития процессов мироздания на любом из уровней. Одной из основных особенностей этой философии являлось отсутствие проблемы первичности материального либо сознательного. Такое разделение отсутствовало. Система дополнена автором двадцать вторым понятием для удобства практического применения.

      Двадцать лет практики предсказаний на рунах, И-Цзин и Таро дали автору веские основания предполагать, что понятия этих систем имеют определенное сходство. Анализ различия системных понятий выявил ряд закономерностей и позволил выделить двадцать одно основное понятие, присущее в равной степени всем трем системам. Ну а волей ли случая, а быть может и провидения, спустя непродолжительное время автору довелось прочитать работы лингвистов, посвященные исследованию истоков славянской письменности. Вот тогда на основе слияния двадцать одного базового понятия систем и двадцать одной основной руны древней Ретры (ретринские руны) и родилась система Ретрарх. Предсказательная система протославян.

      Основной текст И-Цзин относят к 7 веку до н. э. Германо-скандинавские руны – 1 – 2 века н. э. Таро принято относить к 14 веку н. э. Ретринские руны минимум на одно столетие старше И-Цзинь (еще раз подчеркнем – ОСНОВНОГО ТЕКСТА, который дорабатывался еще несколько сотен лет). Приблизительно на 1 000 лет старше германо-скандинавских рун и более чем на две тысячи лет старше Таро. И в восьмом веке до нашей эры это уже была законченная, самодостаточная система.

            История, связанная с этой находкой, более примечательна, чем процесс реконструкции системы, и даже обладает собственной драматургией.

      Итак, где-то между 1687 и 1692 годами пастор деревни Прильвиц Нойстрелицкого округа герцогства Мекленбург (деревня находилась на месте разрушенного в XI веке славянского города Ретра) Самуил Фридрих Шпонхольц при работах в саду нашёл большой бронзовый котёл с множеством предметов языческого ритуала: блюдами, ножами и копьями для жертвоприношений, а также фигурками богов. По законам того времени всё найденное в земле Мекленбурга принадлежало великому герцогу Мекленбургскому, и находки надлежало сдать в герцогский замок.

      Вместо этого Шпонхольц спрятал их у себя, а после его смерти в 1697 году его вдова продала древности златокузнецу Пельке из Нойбрандербурга, который приобрёл их в надежде на то, что в бронзе предметов содержатся помимо меди ещё серебро и золото. Остатки этих металлов действительно присутствовали там в очень небольшом количестве, но их извлечение из расплава оказалось нерентабельным. Расплавив пару фигурок и не получив из них благородных металлов, Пельке забросил находки. После его смерти клад отошёл его зятю, внуку по брату пастора Шпонхольца, носившему фамилию деда. А после смерти внука, жившего в том же Нойбрандербурге, коллекция из 66 предметов отошла его жене и сыну, тоже златокузнецу, Шпонхольцу-младшему. От него о древних сокровищах узнал местный врач Гемпель, который приобрёл у вдовы 46 предметов. Остальные 20 предметов приобрёл суперинтендант из Нойстрелица Маш.

      Доктор Гемпель в 1768 году первым опубликовал в Альтоне и Ростоке заметки о находках, рассказав, в какое время они были обнаружены, и описав их. В том числе поведал и о рунических надписях на них, приведя эти надписи в латинской транскрипции.

      Поскольку коллекция появилась на глаза общественности спустя почти сто лет после находки, возникли сомнения в её подлинности. Однако в том же 1768 году пастор Зензе выступил в защиту находок, разъяснив, что древности являются языческими святынями. Его поддержали также Тадель и приходской священник Генцмер. Для разрешения спора А. Г. Маш купил у Гемпеля все его находки и тем самым объединил в своих руках всю коллекцию. Призвав придворного художника Д. Вогена, он предложил ему скопировать фигурки, сделать из рисунков гравюры и проиллюстрировать ими свою монографию, которая вышла в Берлине в 1771 году под пышным заголовком «Богослужебные древности ободритов из храма Ретры на Толенцском озере. Точнейшим образом скопированные с оригинала в виде гравюр Даниелем Вогеном, придворным живописцем Стрелица герцогства Мекленбургского, вместе с разъяснениями господина Андреаса Готтлиба Маша, придворного священника, консистория, советника и суперинтенданта Мекленбургского Стрелица». Заметим, что благодаря Машу и приглашённому им Вогену мы вообще можем знать, что представляла собой эта коллекция, так как она не сохранилась. В 1945 году коллекция погибла в разрушенном советской артиллерией дворце герцога Мекленбургского. Каким-то чудом сохранилась одна статуя. Она, говорят, выставлена в краеведческом музее в городе Шверин.

      Маш явился, по существу, первым исследователем ретринских рун. В своей монографии он описывает Ретру, опираясь на сообщения Титмара Мерзебургского, Адама Бременского и Гельмольда, излагает историю заселения Мекленбурга, уделяет значительное внимание самой коллекции, в частности, пытается читать рунические надписи на фигурах богов. При этом Маш отнюдь не считал эти надписи славянскими. По его мнению, племя редариев, населявших Ретру, было германским, имеющим некоторую славянскую примесь. Поэтому и его прочтения опирались на немецкий язык. Он лишь привлекал некоторые славянские слова, ибо, как было сказано, не отрицал у редариев некоторой славянской примеси.