Привычка убивать. Лев Пучков

уходить пора. Затем стянул с надгробного камня фуфайку, набросил на плечи и задумчиво прищурился на выбитую на граните витиеватую надпись: «Толхаев Григорий Васильевич, 1956—1998 гг.».

      – Покойся с миром, дочка, – тихо буркнул сторож, направляясь вслед за башкиром прочь от могилы. – Никто тебя не потревожит – ни хера мы тут писать не будем. Обойдутся…

      Глава 1

      В трехкомнатном люксе «Европы» – лучшей представительской гостинице Белогорска – висел на двери человек. Дверь была межкомнатная, человек весил пудов пять как минимум, болтался уже вторые сутки, и петли повело: теперь распахнутая дверь краем нижнего обреза упиралась в пол, и с места ее сдвинуть было невозможно. Висел человек… Казалось бы, подумаешь, висит себе и висит: в последнее время каждый второй суицидер цепляет ремешок на дверь, чтобы в последний раз подрыгать ногами – лень им, паразитам, люстру снимать! Но в данном случае речь шла не о стандартном самоподвешивании: человек был жив, умирать совсем не хотел, а на дверь его приспособили нехорошие люди – силком, не спросив на то его соизволения.

      Звали человека Рома, имел он от роду тридцать пять лет и в недавнем прошлом был хорошо известен всему криминальному миру Белогорска (а это вам не хухры-мухры, Белогорск – областной центр с двухмиллионным населением, люди здесь живут по большей части не бедные, и каждый двадцатый, если верить статистике, вор или бандит).

      Рома был ближайшим доверенным лицом тутошнего вора Коша, которого недавно ликвидировали в рабочем порядке. Сначала взорвали оборонительной гранатой, а потом для верности сделали контрольный выстрел в голову. На дверь Рому подвесил приехавший в Белогорск для «разбора» вор Турды, и сделал он это вовсе не из садистских наклонностей, каковые, несомненно, «центровому» авторитету в известной степени были присущи. Просто Турды был обязан досконально разобраться в обстоятельствах происшествия и выяснить, как все случилось на самом деле – а Рома оказался сильно виноват. В чем? Да в том, что совершенно случайно остался в живых, когда должен был умереть вместе со всеми, а теперь, вместо того чтобы на ходу «лепить» красивую и правдоподобную «отмазку», выложил новому вору всю правду…

      – Ну что, Рома, ты еще не дошел? – по-отечески ласково поинтересовался Турды, поправляя подушку и удобнее устраиваясь на диване.

      – Форшмак козлиный! Пропало твое очко – я те отвечаю. Ар-р-р… – неожиданно прохрипел подвешенный. – Сними, я больше… больше…

      – Больше не будешь фуфло гнать? – живо подхватил вор. – Так я понял?

      – Больше не хочу висеть! – просипел Рома и, закатив глаза, начал тонко подвывать, судорожно потряхивая чудовищно распухшими от битья ступнями. – Снимите, суки! Мне пора гулять! Положено гулять, положено! В распорядке прогулка есть, на опросе хозяину будем жаловаться! А-а-а-а!!! Выпустите – западло с ментами в одной хате! Выпустите…

      – Кажется, дошел, – удовлетворенно пробормотал Турды. Тактика допроса, избранная им, оказалась правильной.

      Мытар