Аня. Сирена-3. Сергей Савин

оманные рёбра торчали из распоротого бока. Внутри стояла молчаливая чёрная вода. Просека, оставленная рухнувшим с небес титаном, успела основательно зарасти. Там, где когда-то горела земля, теперь пробивались на свет тоненькие ёлочки.

      Она жила здесь столько, сколько себя помнила. Любопытные зайцы становились её добычей, ночами она пела с лягушками и танцевала при луне на холодной спине гиганта, чтобы утром вернуться в своё уютное гнёздышко глубоко внутри огромной туши. Она была духом, призраком, последним живым болотным огоньком, теплящимся над мёртвой водой.

      Иногда по ночам в ельнике двигались чёрные тени – и тогда она замирала, стараясь не дышать, потому что чуяла – там бродит смерть. Утром тени всегда уходили, оставляя после себя пожелтевшую хвою, запах гнили и глубокие следы когтей на стволах.

      А ещё она знала тайну. Под чёрной спокойной водой лежало то, за чем обязательно придут. Об этом ей рассказали те, кто когда-то был душой гиганта и чьи кости теперь лежали в его гулком мёртвом чреве. Их было немного, но она знала их всех по именам. Пилот, Штурман, Инженер, Солдат. Сильные, уверенные в себе мужчины: они и после смерти не переставали верить в лучшее.

      – Па-та-мушта в самолёте всё зависит от винта!

      Неизвестно откуда взявшаяся мелодия крутилась и крутилась в голове, а дальнейшие слова так и не вспоминались.

      – … всё зависит от винта!

      Обойти бурелом, остановиться, послушать. Нет, всё чисто.

      – Па-та-мушта в самолёте…

      Лес тянулся и тянулся. С низкого хмурого неба мелкий дождик настукивал в капюшон. Толстый слой хвои под ногами слегка пружинил. Идти было легко и весело. В кои-то веки заказ был прост и понятен: дойти, найти, обыскать и доложить. Никаких тебе «пойди туда, не знаю, куда», даже район поиска на карте обозначили. Лепота!

      Хантер снял с пояса фляжку и поболтал над ухом. Ещё на пару дней хватит. Он открутил крышку. Аромат окутал, как верблюжий плед, мягко защекотал ноздри, всколыхнул старые воспоминания. Хантер сделал ещё два вдоха, встряхнул головой и вернул флягу на место. Драгоценную жидкость нужно беречь.

      Когда-то у него было имя. Кажется, что-то оканчивающееся на «слав». Владислав? Святослав? Станислав? Старые воспоминания, как полуразложившиеся трупы в мутной воде, давно потеряли очертания, вкус, запах и цвет. Остались только несвязанные между собой факты. Дома, улицы, другие люди, свет и… Да, свет он помнил. Яркий, терзавший глаза, принёсший боль.

      Хантер зашипел сквозь зубы.

      Песенка. Как там дальше, про самолёты?

      Он не помнил.

      Метров через пятьсот деревья расступились. Под ногами захлюпало, а потом и зачавкало. Он замер и прислушался. К душистому лимонному аромату багульника примешивался запах изрядно полежавшего мяса. Ветер стих, было слышно, как капли дождя падают в омуты и постукивают по вспученной, проржавевшей обшивке.