Облако желаний. Фиона Вуд

крайней мере, большинство из них, через контекст. А предложения перестали быть препятствиями и начали рассказывать историю. Ее глаза бежали вперед; она понимала форму и ритм языка. Она переживала за Джейн и умирала, как хотела знать, что же случится дальше. Она словно сама испытала все горести и унижения Джейн и в конце книги торжествовала вместе с ней.

      После того как Ван Ыок читала вслух абзац, они с Деби обсуждали его, говорили о тех временах, когда был написан роман, об ограничениях и ожиданиях, возложенных на героинь типа Джейн, да и на всех женщин в зависимости от их социального статуса. Они беседовали о религии в ту эпоху, о том, как обращались с людьми, у которых были психические заболевания, и, когда они почти закончили читать книгу, Деби сказала: «Никогда не слушай тех дураков, которые утверждают, что «Джейн Эйр» – это роман о девушке, которая заполучила мужчину, пусть и грубияна. Нет, эта героиня добилась всего, чего хотела, и жила по собственным принципам, потому как обладала моральной силой, интеллектом, мужеством, воображением и железной волей. И это чертовски крутой список! Только представь себе: Шарлотта Бронте написала эту книгу в тысяча восемьсот сорок седьмом году! Впечатляюще для женщины, жившей в ту эпоху!»

      Ван Ыок была согласна. Бедной Шарлотте Бронте сначала даже пришлось использовать мужской псевдоним – Каррер Белл, чтобы книгу напечатали. Настолько бесправными были тогда женщины.

      У Ван Ыок вошло в привычку мысленно обращаться к Джейн, когда ей хотелось набраться мужества или происходила какая-то несправедливость. Она задавала себе вопрос: «А как бы поступила Джейн?» Как будто Джейн жила в доме по соседству. Или скромно пыталась влиться в компанию одноклассников – бедная девочка в школе для богатеев. Она часто задумывалась о том, что бы сделала или сказала Джейн и что ей самой стоит сделать или сказать в той или иной ситуации. Ван Ыок вспомнила Ника Спэрроу, и ее опять охватило раздражение. Однажды ей хватит смелости сказать то, что сказала бы в подобном случае Джейн.

      Вслух.

      Она взяла это себе на заметку.

      Пообещала, что так и будет.

      5

      Ее ba, отец, как раз заканчивал готовить ужин, когда Ван Ыок вышла из-под гипноза неевклидовой геометрии. Это было одно из его особенных блюд – рыба с розовым перцем, имбирем и кориандром. Когда он готовил его, то всегда говорил одно и то же: «Кто-то покупает этот перец в дорогих магазинах. Но не мы».

      – Не мы, – повторяла Ван Ыок.

      – Нет, мы идем на берег реки, – говорил он. – Потому что мы знаем…

      – Мы знаем, где растет перец.

      И она улыбалась, спрашивая себя, как много раз уже повторялся этот диалог.

      Родители отца выращивали овощи и фрукты на продажу, и папа готовил лучше мамы. Если они выходили на прогулку, то он всегда подмечал еду, которую можно было собрать: дикий лук, расторопшу, амарант и рукколу вдоль трамвайных путей; лимоны и сливы, свисающие через заборы на узких улочках; шинус у извилины реки в пяти минутах ходьбы от их дома. Рядом с шинусом он посадил rau răm, вьетнамский кориандр, и тот рос в изобилии. Более капризный вид кориандра