Тише воды. Екатерина Стадникова

девиц прибавляют: «от скорби». Но какая скорбь, когда была одержана победа? Больше тысячи лет назад безымянный враг был разбит у стен или выбит из замка. Тоже странно. Почему историки продолжают спорить? По одним источникам, замок был оккупирован, по другим, его отстояли защитники. Только ни одного изображения Шейдивейл тех времен не сохранилось. Нигде.

      Он мог бы и дальше терять время, но в дверь настойчиво постучали.

      – Майкл Леви к вашим услугам, Сэр, – плотный пожилой мужчина поклонился. – Ваши вещи. Поторопитесь. Даже с учетом разницы во времени вы рискуете опоздать.

      Связной поставил на пол пустую корзинку для транспортировки мелких животных и вручил Танглу сверток. Деловитый коротышка в дорогом костюме производил впечатление аристократа. Благородная седина разбавила его некогда темные волосы почти до пепельного. А вот черные лоснящиеся усы и брови смотрелись неестественно.

      – Удивительно! – не удержался от одобрительного возгласа Руф, переодевшись в принесенное. – Сидит так же, как моя собственная форма.

      – Ничего удивительного, – пожилой джентльмен позволил себе тень улыбки. – Поживете с мое, тоже перестанете ошибаться в подобных мелочах, юноша.

      Скрестив руки на груди, мистер Леви рассматривал Руфуса, как манекен в витрине. Наконец, мужчина коротко кивнул, поднял корзинку и поставил ее на ночной столик.

      – Это тоже мне? – не сразу сообразил Тангл.

      – Да, Сэр, – подтвердил тот.

      – А… для чего? – с опаской поинтересовался Руф.

      – Для меня, – улыбка мистера Леви сделалась шире, а зрачки вытянулись в тонкие полосочки.

      Упитанный черный кот с белыми гольфами и манишкой ловко юркнул в корзинку, закрыл дверцу и уже сверкал из мрака желтыми глазами.

      – Мне казалось, связные должны быть птицами. – Тангл аккуратно подобрал корзинку с котом со столика.

      – Дискриминация? – фыркнул из-за решетчатой дверцы Леви. – Как же декларируемое равенство возможностей?

      – Простите, – смутился Руф.

      В мгновение ока мир выцвел и проступил вновь. Здесь тягучий воздух пах цветами, а солнце только-только намеревалось закатиться за горизонт. Светлый льняной костюм выглядел дорого. Местные жители с интересом провожали взглядами стройного, красивого молодого человека, шагавшего вдоль оград уютных коттеджей.

      – На ее доме вывеска швейной мастерской, – едва слышно сообщил кот. – Но вы его и так узнаете.

      Руфус заметил нездоровую возню. Ворота во двор были распахнуты, вдоль забора горели свечи и лежали увядшие от жары живые цветы вперемешку с бумажными. Женщины крестились, проходя мимо, а мужчины снимали шляпы.

      На большом фото в раме из венка, перевязанного черной лентой, улыбался смуглый, болезненно худой мужчина.

      Руфусу наперерез выскочила девушка в форменном платье горничной. Миловидное личико блестело от слез.

      – Уходите, сеньора не принимает, – дрожащим голосом попросила она.

      Самое неприятное,