Кто остался под холмом. Елена Михалкова

учебной четверти. Вы лучше других найдете подход к Феде, я уверена.

      Кира стиснула зубы.

      Все дело в физруке, подумала она, другого объяснения нет. Старая мымра выждала – и куснула исподтишка.

      Физрука звали Ирина. Ирочка Литвинова: длинная, гладкая, неутомимая; Ирочка, похожая на гончую, не дающую покоя своим многочисленным щенкам. «Девчата, а теперь в волейбол!» «Мальчишки, кто со мной на канат!» Из нее бил комсомольский задор, хотя в силу возраста она не застала даже пионеров. Десятки раз на дню с ее губ срывалось «Айда». До встречи с Литвиновой Кира думала, что это слово отмерло. Айда! Когда Ирочка входила в учительскую, Кира ждала, что она вот-вот скажет что-нибудь вроде: «Управы нет на огольцов». И погрозит пальцем. Непременно с хитринкой в глазах. Возможно, даже с лукавым прищуром.

      Должно быть, именно «айда» заставило ее внимательнее присмотреться к детям после физкультуры.

      В первый раз Кира решила, что ей почудилось.

      Во второй объяснила все случайностью.

      После третьего пришла к Литвиновой на урок.

      Все было нормально: веселый тренер, подвижные школьники, крики, гулкое эхо мяча, кувырки на пыльном мате.

      Тогда отчего они возвращаются в ее класс бестелесные и поблекшие, точно бабочки, с чьих крылышек сбита пыльца? Кира готова была поклясться, что дело не в усталости.

      Следующие три недели она наблюдала, затем начала действовать – быстро, без колебаний.

      – Вера Павловна, Литвинову нужно уволить.

      Шишигина откинулась на спинку кресла. Кира в очередной раз подумала, что для завершения образа директору не хватает лупы. В душе она, конечно, была энтомологом, раз за разом убеждавшимся, что ниспосланные ей экземпляры членистоногих не заслуживают даже формалина.

      – Смело, – оценила Шишигина. – Мне встречались люди, начинавшие карьеру с доносов, но они сперва обживались на новом месте и только потом… Сколько вы у нас работаете?

      – Два месяца, – спокойно ответила Кира.

      – Два месяца. Я в растерянности, Кира Михайловна. Неужели вы надеетесь занять место учительницы физкультуры? Говорите прямо. Я в любом случае вас уволю.

      – Она завуалированно издевается над школьниками. Было бы преувеличением сказать, что она калечит детей, но их жизнь без Литвиновой будет гораздо лучше, чем с ней.

      – Доказательства?

      – Никаких.

      Несколько секунд директриса смотрела на нее изумленно.

      – Вы, Кира Михайловна, с ума сошли?

      – У меня нет доказательств, – повторила Кира. – К ней невозможно придраться. Потому что это всегда шутки, дружеские подначки. Литвинова среди детей своя, она называет себя их старшим другом и товарищем. С кем-то посмеется над кривыми ногами, кому-то скажет про съеденный бабушкин пирожок, который отложился на щечках. «Что за сочные ляжки у нашей Вики!» А потом Вику до выпускного будут дразнить сочными ляжками. У нее нет фразы, которая не была бы начинена ядом.

      – Только не надо красивых метафор, – поморщилась Шишигина.

      – Дети