Выдумщик. Андрей Константинов

пристально смотрит в глубину твоей души…

Фридрих Ницше

      Практически каждый рабочий день начинался для Аркадия Сергеевича Назарова одинаково: если его не дергали с утра в Управление на Литейный, то он добирался на своем уже порядком одряхлевшем «жигуленке» четвертой модели до Морского порта. Дело в том, что старший оперуполномоченный майор Назаров был сотрудником так называемого Водного отдела УФСК по Петербургу и области, а Морской порт, соответственно, являлся объектом оперативного обслуживания Аркадия Сергеевича[5]. А раз так, то само собой разумелось, что основное свое рабочее время майор Назаров и должен был проводить на «объекте».

      Кабинет Аркадия Сергеевича находился в хорошо известном каждому работнику порта доме номер пять по Межевому каналу – там же, где располагалась Служба безопасности порта. Собственно говоря, у Назарова было несколько кабинетов в порту – для разных встреч и разговоров, однако «базовый офис», как он сам полушутя его называл, числился именно по Межевому, 5.

      Приезжая с утра в порт, Аркадий Сергеевич, как правило, не шел сразу к себе в кабинет, а с полчасика прогуливался по территории, покуривая и настраиваясь на предстоящий рабочий день.

      К своему объекту оперативного обслуживания Назаров относился двойственно – он и любил, и ненавидел порт одновременно.

      Если бы Аркадия Сергеевича попросили охарактеризовать порт как человека, он бы сказал, что этот человек бесконечно интересен и бесконечно порочен, а еще – к нему лучше никогда не поворачиваться спиной… А вообще-то сам Назаров не стал бы ассоциировать порт с человеком – масштаб не тот. Аркадию Сергеевичу объект обслуживания представлялся, скорее, этаким государством в государстве – государством, отгороженным от рядового питерского обывателя плотной, хотя и невидимой подчас стеной… И было в этом «государстве» все, что положено – своя власть, свои законы и понятия, своя мораль, своя знать и свои смерды, своя экономика («черная» и «белая»), своя внутренняя и внешняя политика, а также силы для претворения обеих в жизнь… Даже воздух в порту был особенным, совсем не таким, как, скажем, в центре Петербурга или где-нибудь на Охте. Букет портовых запахов менялся каждый день, но две составляющие оставались неизменными – на гутуевском острове всегда пахло морем и деньгами. Большими деньгами… Так было всегда. Человек, попавший в это «государство» со стороны, либо переделывался портом «под себя» и становился его частичкой, либо безжалостно пережевывался и выплевывался – и хорошо если живым, потому что случались и другие исходы, которые констатировались замотанными дежурными следователями и сонными медиками как «несчастные случаи»…

      Интересная закономерность: в годы великих потрясений и невзгод – и при царях-батюшках, и при генсеках, и при президентах – запах больших денег в порту резко усиливался… Не стали исключением и лихие девяностые годы…

      Как-то раз, во время одной из своих утренних меланхолических прогулок, представился Аркадию Сергеевичу порт не «окном

5

УФСК – Управление федеральной службы контрразведки, когда-то называвшейся Комитетом государственной безопасности России, а еще позже получившей новое имя – Федеральная служба безопасности. Из-за постоянных переименований в первой половине девяностых годов сотрудники «конторы» мрачно шутили друг с другом по утрам: «Телевизор не смотрел вчера? Нас там снова не переименовали в какую-нибудь «абэвэгэдэйку»? Нет? Странно. Неужто забыли?»