Белый пароход (сборник). Чингиз Айтматов

это дело – но для вашего блага…

      Только сказала она эти слова, как рядом раздался голос:

      – Обожди, большая, мудрая женщина, не губи безвинных детей.

      Обернулась Рябая Хромая Старуха, глянула – диву далась, стоит перед ней олениха, матка маралья. Да такие глаза у нее большущие, смотрят с укором и грустью. А сама олениха белая, как молозиво первоматки, брюхо бурой шерсткой подбито, как у малого верблюжонка. Рога – красота одна – развесистые, будто сучья осенних деревьев. А вымя чистое да гладкое, как груди женщины-кормилицы.

      – Кто ты? Почему ты говоришь человечьим языком? – спросила Рябая Хромая Старуха.

      – Я мать-олениха, – отвечала ей та. – А заговорила так потому, что иначе ты не поймешь меня, не послушаешься.

      – Чего ты хочешь, мать-олениха?

      – Отпусти детей, большая, мудрая женщина. Прошу тебя, отдай их мне.

      – Зачем они тебе?

      – Люди убили двойню мою, двух оленят. Я ищу себе детей.

      – Ты хочешь их выкормить?

      – Да, большая, мудрая женщина.

      – А ты хорошенько подумала, мать-олениха? – засмеялась Рябая Хромая Старуха. – Ведь они дети человеческие. Они вырастут и будут убивать твоих оленят.

      – Когда они вырастут, они не станут убивать моих оленят, – отвечала ей матка маралья. – Я им буду матерью, а они – моими детьми. Разве станут они убивать своих братьев и сестер?

      – Ох, не скажи, мать-олениха, не знаешь ты людей! – качала головой Рябая Хромая Старуха. – Не то что лесных зверей, они и друг друга не жалеют. Отдала бы я тебе сироток, чтобы ты сама узнала, что правдивы мои слова, но ведь и этих детей люди убьют у тебя. Зачем же тебе столько горя?

      – Я уведу детей в далекий край, где их никто не разыщет. Пощади детишек, большая, мудрая женщина, отпусти их. Буду я им верной матерью… Вымя мое переполнилось. Плачет мое молоко по детям. Просит мое молоко детей.

      – Ну что ж, коли так, – промолвила Рябая Хромая Старуха, подумав, – бери, да уводи их быстрей. Уводи сирот в свой далекий край. Но если погибнут они в пути дальнем, если убьют их разбойники встречные, если черной неблагодарностью отплатят тебе твои дети людские, – пеняй на себя.

      Благодарила мать-олениха Рябую Хромую Старуху. А мальчику и девочке сказала:

      – Теперь я ваша мать, вы мои дети. Поведу я вас в далекий край, где лежит среди снежных гор лесистых горячее море – Иссык-Куль.

      Обрадовались мальчик и девочка, резво побежали за Рогатой матерью-оленихой. Но потом они устали, ослабли, а путь далекий – из одного края света в другой. Не ушли бы они далеко, если бы Рогатая мать-олениха не кормила их молоком своим, не согревала телом своим по ночам. Долго шли они. Все дальше оставалась позади старая родина Энесай, но и до новой родины, до Иссык-Куля, еще было очень далеко. Лето и зиму, весну, лето и осень, еще лето и зиму, еще весну, еще лето и осень пробирались они сквозь дремучие леса, по знойным степям, по зыбучим пескам, через высокие горы и бурные реки. Гнались