Косвенные улики (сборник). Юрий Перов

ко мне? – обиженно спросил Дыбенко. – Почему ты мне раньше не рассказал?

      – А если б я был не прав?

      – Ну и что? Все равно мог бы поделиться. Вдвоем-то легче.

      – Вдвоем легче работать, когда есть факты. А когда одни догадки и предположения, то все по-другому… Вдвоем можно так увлечься какой-то идеей, что невинного человека усадить на скамью подсудимых.

      Дыбенко замолчал, прошелся по кабинету.

      – Ну а пуля?

      – Пуля тем более ложится на эту версию. Куприянов выкрал ее во время поездки на охоту. Я думаю еще раз послать гильзу на экспертизу. На ней должны быть следы машинного масла и бензина. Наши эксперты, наверное, не обратили на это внимания. Приняли за производственные остатки. Нужен очень тонкий анализ.

      Вот почему, дорогой мой Дыбенко, я не хочу пока настаивать на аресте Куприянова. К тому же я не хочу ему давать возможность отсидеть за хищение и укрыться этим самым от обвинения в убийстве. То, что он воровал, это ясно. И никуда он не денется. У нас есть свидетельские показания завмагов, а вот то, что он убил, доказать будет сложнее. Тем более если мы его арестуем и тем самым заставим мобилизоваться, приготовиться к активной защите.

      Глава X

      Я позвонил на завод и вызвал к себе Куприянова. Через несколько минут его машина затормозила под окнами отделения милиции.

      – Здравствуйте, – сказал Куприянов вежливо и остановился у порога кабинета.

      – Здравствуйте, Николай Васильевич. Побеспокоил я вас. Проходите, присаживайтесь, что же вы стоите? Есть интересная новость. Вообще-то нельзя никому рассказывать, но вы же не посторонний человек. И я надеюсь, что вы меня не подведете. Строго между нами.

      – Конечно, – заверил меня он. – А в чем дело?

      – Власов наконец признался, – сказал я, доверительно склонившись к нему через стол.

      – В чем признался? – переспросил он.

      – Как в чем? В убийстве, – сказал я, удивляясь его непонятливости.

      Некоторое время он молчал, потом отрицательно покачал головой.

      – Этого не может, быть, – произнес он раздельно и отчетливо.

      Мне показалось, что голос у него дрогнул, мне даже почудился вздох облегчения.

      – Этого не может быть, – повторил Куприянов, – произошла какая-то ошибка. Не мог Егор убить. – Теперь его голос звучал свободно, как-то раскованно.

      – Какая может быть ошибка, – обиженно сказал я, – как-то нехорошо вы говорите, Николай Васильевич. Вот у нас есть протоколы с его подписью. – Я похлопал по стопке бумаг у себя на столе, где никаких протоколов не было.

      – Как же это так? – Куприянов недоуменно развел руками. – Знал его всю жизнь. Никогда бы не подумал… Вы меня совсем огорошили. Как же он его?

      – Да очень просто: подстерег около дома и выстрелил из ружья.

      – Невероятно…

      – А вы еще своей головой ручались…

      – Да кто же знал?

      – А я вас по делу вызвал, – сказал я.

      – Всегда готов, – оживленно ответил Куприянов, – что за дело?

      – Собственно