Доктор Кто. День Доктора. Стивен Моффат

оговорки? Ведь далеко не раз, порой намеренно, а порой как будто бы случайно «Доктор» становится «мной». Могут ли это быть минуты слабости или даже страха, когда он считает, что не отвечает меркам, которые задал себе сам давным-давно?

      Также вы заметите, что он с удовольствием изобретает внутренние монологи других людей, чем выдает свое привычное высокомерие. Однако, справедливости ради, Доктор обладает феноменальными способностями к эмпатии и даже низкоуровневой телепатии, так что не стоит полагать, что все эти чужие мысли вымышлены целиком и полностью.

      На этой ноте я предлагаю вам угадать автора следующей заметки: «Полет Доктора». Авторство останется темой всей книги, и не всегда определить его будет легко, так что, прошу вас, читайте внимательно.

      Мы возвращаемся к Доктору много веков спустя после окончания Войны Времени, когда воспоминания о ней стали меркнуть, даже для него. В этот период своей жизни он счастлив, прослыл для многих героем и почти позабыл о своем опасном прошлом. И все же ему придется вспомнить, что для путешественников во времени прошлое в прошлом никогда не остается.

      Глава 11

      Полет Доктора

      Доктор был молод, что весьма радовало и, надо отметить, с ним случалось довольно редко. Тем утром в ТАРДИС, попивая чай с печеньем «Джемми-Доджерс», он вспомнил, как впервые увидел и как следует рассмотрел свое нынешнее лицо. День тогда выдался весьма насыщенный, объяснял Доктор Кларе, которая слушала очень внимательно, как и всегда. Он только-только в очередной раз крупно не поладил с Мастером, который, как это принято у него, взял да и превратил всех людей на планете в копии самого себя (да, Клара, тебя тоже, дорого бы дал, чтобы увидеть это). Потом находчиво спас друга от радиационного отравления, стал умирать от радиационного отравления, попрощался со всеми лучшими друзьями, потому что умирал от радиационного отравления, умер от радиационного отравления, регенерировал и сделал себе мысленную пометку о том, что надо бы извиниться перед всеми друзьями, потому что насчет прямо уж смерти от радиационного отравления он все-таки слегка преувеличил. Потом разнес садовый сарай, которому хватило глупости врезаться в ТАРДИС во время очень даже успешной аварийной посадки, познакомился с девочкой с оранжевыми волосами, изобрел рыбные палочки с заварным кремом, устроил взбучку огромным летающим глазным яблокам, которые шастали вокруг Земли с не самыми дружелюбными намерениями, расстроил загадочные планы Заключенного Ноль (причем планы были настолько загадочные, что никто так и не выяснил, в чем они вообще заключались), а потом побежал обратно в ТАРДИС и целых семь с половиной часов досадливо протаращился на себя в зеркало.

      Зеркало он нашел в трехпалой руке клоуна-робота, который стоял в одной из густо поросших плющом ниш каменной палубы и тикал – в одиночестве и в спячке, как и почти всегда.

      Доктор сел на пень от рухнувшей колонны и там, среди обломков опавшей и увитой плющом кирпичной кладки, углубился в самосозерцание. Прежде всего