Попаданка в академии драконов. Любовь Свадьбина

это опасно. Ты слаба, твой источник нестабилен, и пройдет немало времени, прежде чем ты научишься хорошо закрываться от менталистов. Стоит мне рассказать об особой способности, и в твоей очаровательной головке, – он слегка постукивает пальцем по моей макушке, – появится множество образов, и любой менталист простым, даже случайным касанием сможет их считать, а кое-кто и правильно интерпретировать.

      – Я могу отложить выбор до того момента, как научусь закрываться от менталистов?

      Дегон медлит, его пальцы чуть сильнее сдавливают мои плечи. Наконец болезненную тишину нарушает его вердикт:

      – Да, это возможно. Когда твое тело достаточно напитается магией, мы снова поговорим.

      Он убирает тяжеленные ладони и отступает.

      – Почему?.. – голос срывается. Кашлянув, уточняю: – Если эти способности так опасны, почему вы не накладываете печать на всех носителей?

      – Потому что магия эта пользуется спросом, и для прохождения комиссии печати приходилось бы снимать, а повторно запечатать этим типом печати невозможно.

      Нет, с ректором каши не сваришь, на все-то у него есть ответ. Вздыхаю:

      – А после запечатывания я точно буду полноценным магом?

      Эзалон вскидывает на меня взгляд.

      – Абсолютно, – уверяет Дегон. – Печать ты даже не почувствуешь. Обнаружить ее смогут, только если начнут подготавливать тебя к наложению на магический источник печати уровня четыре и выше. Ни одна обычная специализация таких мер не требует.

      – Откуда мне знать, что вы говорите правду?

      Дегон тяжко вздыхает у меня за спиной и устало произносит:

      – Я просто даю тебе выбор, которого программой нашей академии не предусмотрено.

      – Выбор? Вы предлагаете мне, сделав выбор сейчас, лишить себя выбора потом. Какие у вас цели? И почему вы прячетесь? Боитесь, что менталисты через меня узнают о вас что-то секретное? Боитесь, что ваш вид произведет на меня неизгладимое впечатление? В чем дело?! – звук собственного голоса эхом неприятно отзывается в ушах, словно я вскрикнула в пустой комнате.

      – Хорошо, попробуем иначе. – Судя по шуршанию одежды, Дегон отступает на шаг. – Эзалон.

      И Эзалон достает из ножен кинжал.

      – А… э… – у меня перехватывает дыхание: ну точно убить решили.

      – Валерия, смотри на меня. – Эзалон берет кинжал левой рукой, опускает правую и рассекает ладонь тонким лезвием. Кровь струится по пальцам, капает на пол. – Клянусь силой, клянусь жизнью…

      Во все глаза смотрю на профессора, а он, глядя на меня, продолжает:

      – …Что все, сказанное ректором Дегоном, правда, и он не желает тебе зла.

      Кровь с его руки и пола взвивается в воздух, сплетается сложным витым узором. Секунду он парит между нами и с хлопком исчезает, обдав потоком пахнущего металлом воздуха.

      – Это клятва на крови. – Больше кровь не течет, Эзалон спокойно убирает кинжал в ножны. – Можешь почитать о ней в библиотеке и убедиться, что ректор Дегон сказал правду.

      Эффектно.