Замок над Морем. Сила рода. Галина Гончарова

не можете.

      – Да неужели?

      Тимар ироничен и спокоен. Марионетка решила, что она сорвется с ниточек? Ну-ну, пусть попробует. Жаль, что у марионетки другие планы.

      – Если хотите, привозите свою кобылку сюда. Я никуда не поеду.

      Тимар улыбается.

      – Она на корабле. Ждет тебя.

      И Дион улыбается в ответ.

      – Я буду. Ночью. Лучше никому не знать, не так ли?

      Герцог медленно кивает. Он добился своего, этого достаточно.

* * *

      На этот раз Алаис не проснулась с криком, не разбудила Луиса, не подскочила на кровати. Просто открыла глаза и лежала, глядя в темноту.

      Что произошло на корабле?

      Или с кораблем?

      Она не сомневалась, что ночью Эртало Дион отправился на корабль, но что было там? Может быть, абордаж?

      Крюки, впивающиеся в доски, люди, лезущие по веревкам на палубу, кровь, окрашивающая доски в черный цвет?

      И Эртало. Довольный и торжествующий. Он свободен… Он ликует, он счастлив, и в этот миг получает нож в спину? И падает на окровавленную палубу?

      Или… Тимар? Который в предсмертном усилии подползает к борту и падает в воду, окрашивая ее своей кровью, уходя сразу на глубину… и вода вскипает, когда из темноты поднимаются десятки и сотни осьминогов? Охватывают корабль, тащат его от берега, тянут на дно…

      Может быть и такое.

      Или они уже уничтожили корабль и садились в лодки? Так даже и проще для осьминогов. Нет сомнений только в одном. Именно той ночью был уничтожен и герцог, и Преотец.

      Ох…

      Алаис поднесла руку к губам, впилась зубами в пальцы.

      У нее родилась девка.

      А если… если в этом мире где-то есть потомок Диона? Если это и есть ставка Тимаров? Они же…

      Алаис прижала руки к вискам. Неизвестность, сплошная неизвестность…

      Рядом повернулся на бок Луис, притянул ее в тепло своих рук. Алаис вздохнула, пригрелась и быстро уснула. И больше этой ночью ей ничего не снилось.

* * *

      Магистр Шеллен смотрел на юношу, стоящего в дверях каюты.

      Он сам?

      Элайна?

      Нельзя сказать, что Далан похож на кого-то из родителей, но лучшее он от них определенно взял. Светлые волосы и глаза матери, отцовские черты лица.

      – Вы меня звали?

      – Да… Далан. Я могу тебя так называть?

      – Можете.

      – Прошу, присядь рядом. Я встал бы, но пока мне тяжело.

      Далан взмахнул рукой. Прошел в каюту, присел на стул рядом с койкой.

      – Лежите. Мать мне не простит, если с вами что-то случится.

      – Как она?

      – Чуть с ума не сошла, узнав о вас. Рвалась на выручку, мы ее не пустили. – И, заметив недоуменный взгляд Шеллена: – Алаис сказала, что она, с ее несдержанностью и любовью, все дело завалит. Ехать должен тот, кто думает головой, а не сердцем.

      – Как ты? – не удержался Шеллен.

      – Хотя бы как я.

      А чего он ждал? Любви? От сына, который даже ни о чем не догадывался?

      – Я виноват перед тобой.

      Далан пожал плечами.

      – Возможно. Но не передо мной. Алаис объяснила, что иногда