Новогоднее конфетти. Сборник рассказов. Динара Касмасова

шоу по телевизору.

      И во всех домах – аромат мандаринов.

      Работу отменить. Праздник же! Какая работа?

      Утренники там – для детей, отмечания в ресторанах с любимым коллективом – для взрослых. Все это каждый день.

      Все довольные. Веселые. Румяные.

      Хороводы водят, песни поют, стихи на стульях рассказывают, кричат: «Дедушка Мороз!» или «Раз, два, три! Елочка, гори!». Еще танец маленьких утят танцуют и шоколадными конфетами шуршат, жуют.

      А на улице – снежные хлопья кружатся, голубые сугробы волнами лежат, и снег хрустит, хрустит под сапожками. Городские улицы светятся огнями фонарей и гирлянд. В витринах неоном горят контуры елок да оленей. Во дворах снеговики красуются.

      Все к друг другу ходят в гости, все друг друга поздравляют, все смеются и улыбаются. Звенят бокалы, беззвучно поднимаются пузырьки шампанского на поверхность, куранты отбивают двенадцатый удар, и я желаю всем прекрасного Нового Года!

      

      Подарок

      (новая французская сказка)

      Аэростат летел над Парижем. Газовая горелка весело шумела, в ясном ночном небе ярко светились звезды, а вокруг кружили белые хлопья снега. Далеко внизу Эйфелева башня переливалась огнями. Словно взлетная полоса, бежали окаймленные иллюминированными деревьями Елисейские поля. Разноцветно светились здания. Город был сам словно рождественская ель – нарядный, сияющий, дышащий праздником.

      – Заряжай, – лениво махнул пухлой рукой Рождественский Дед. – Ну чего ты там копаешься? – и Дед поддал расшитым сапожком по заду человека, копавшегося в огромном угластом мешке.

      Человек ойкнул, вылез из мешка, держа в руках обернутую в золотую бумагу коробку. Шагнул к медной пушечке, дуло которой, словно любопытный турист, выглядывало поверх борта корзины, выдвинул из пушки ящик, впихнул туда коробку, пожаловался:

      – Не влазит.

      Дед крякнул, спрыгнул с борта, на котором он до этого сидел и попыхивал трубочкой, подошел к пушке и хлопнул рукавицей по коробке, бока ее чуть сгармошились, бумага на углу оторвалась.

      – Говорил им, – проворчал Дед, – упаковывайте форматно!

      Мужчина торопливо задвинул ящик, а Дед взялся за ручки, торчавшие по бокам пушки, прищурился, повертел ею вправо, влево, остановился, опустил вниз какую-то рукоятку, сказал:

      – Готово.

      Мужчина взял длинную щепку, зажег ее в пламени горелки, но пока нес к фитилю, пламя потухло.

      – Эх ты, растяпа, – вздохнул Дед. – Не суетись, сам.

      Он поднес к фитилю едва тлеющую трубку, и фитиль мгновенно вспыхнул, искорка весело побежала вверх.

      Мужчина прикрыл уши и присел. Пушка громыхнула, пошел белый дымок.

      – Попали? – пугливо спросил мужчина.

      Дед свесился через борт вниз:

      – А как же! Точно в дымоход! – он посмотрел на мужчину, покачал головой: – И чего ты в помощники напрашивался?

      – Хотел тоже добро творить, – пробубнил мужчина, подымаясь и отряхивая дорогой костюм.

      – Ну на твоем посту-то это не сложно, – сказал Дед. – Твори себе весь год.

      – Я в Рождество хотел, – сказал мужчина.

      – Кино, что ли, насмотрелся? – спросил Дед. – Заряжай следующую.

      Мужчина с трудом вытащил из мешка совершенно огромную зеленую коробку, перевязанную красным бантом.

      – Ну что за безобразие! – вскричал Дед. – Ошалели они, эти лилипуты нечесаные!.. Заряжай пока другую!

      Дед потряс коробку у уха, прислушался, потом постучал по верху, по бокам. Воровато оглянулся на склонившегося над пушкой мужчину, схватил коробку и кинул ее.

      – Вы обалдели? – вскричал мужчина. – Еще прибьете кого-нибудь!

      – Не-ет, – сказал Дед примирительно.

      – Что в ней было? – озабоченно спросил мужчина.

      Вместо ответа Дед спросил строго:

      – Ты зарядил, тихоход?

      Мужчина не ответил, он подошел к борту, свесился вниз, пытаясь что-то разглядеть на усыпанной огнями такой далекой земле.

      – Где мы пролетали? – спросил он возмущенно. – Это, похоже, Сите?

      Дед только пожал плечами, обернулся и тоже посмотрел вниз.

      – Больше так не делайте! – сердито сказал мужчина.

      – Не буду, – невинным голосом сказал Дед.

      Мужчина вернулся к пушке. Тут запиликал известный марш из «Кармен».

      Мужчина вытащил из кармана пиджака сотовый телефон, ответил:

      – Да.

      Кто-то панически бубнил ему в трубку. Дед навострил уши, но слов было не разобрать.

      Бледность смела розовый морозный румянец со щек мужчины. Он еле выговорил в трубку:

      – Я сейчас буду, – и захлопнул телефон.

      – Ну? – спроси Дед. – Продолжаем? Чего ты встал? Не успеешь добро наделать.

      – В