Призраки Сумеречного базара. Книга первая. Кассандра Клэр

сожалению, это означало, что придется увидеть и лицо Аластера – не менее мерзкое.

      Мэтью разыскал Аластера довольно быстро: тот стоял у окна, а рядом застенчиво жался Томас.

      Томас боготворил своего кумира, и это не поддавалось разумному объяснению. Единственное, что, по мнению Мэтью, могло вызывать в Аластере интерес, так это его необычайно выразительные брови, но, в конце концов, ведь не брови красят человека!

      – Ты очень расстроен, Аластер? – расслышал Мэтью тихий голос Томаса, когда подошел ближе и навострил уши.

      – Отстань, сопля, – огрызнулся Аластер, хотя и беззлобно. Даже он не мог устоять перед обожанием.

      – Ты слышал этого подлого, коварного змея? – спросил Мэтью. – Пойдем отсюда, Том.

      – А, наседка Фэйрчайлд, – усмехнулся Аластер. – Какой прекрасной женушкой ты станешь для кого-нибудь в недалеком будущем.

      Мэтью пришел в ярость, заметив проблеск улыбки на лице Томаса, хотя тот быстро спрятал ее из уважения к чувствам Мэтью. Кроткому Томасу здорово доставалось от сестер, которые привыкли им командовать. Похоже, грубость Аластера он по ошибке принимал за смелость.

      – Жаль, что не могу сказать того же о тебе, – парировал Мэтью. – Неужели ни одна добрая душа не намекнула тебе, что твоя прическа… как бы помягче выразиться… нелепа? Друг? Папа? Никого не волнует, что ты делаешь из себя посмешище? Или у тебя все время уходит на пакости ни в чем не повинным людям и тебе просто некогда обращать внимание на свой жалкий внешний вид?

      – Мэтью! – остановил его Томас. – У него друг умер!

      Мэтью так и подмывало заметить, что именно Аластер и его дружки натравили демона на Джеймса, и то, что их подлый розыгрыш пошел не по плану, лежит на их совести. Однако он подозревал, что это очень огорчит Томаса.

      – Ладно, пойдем, – сказал он. – Хотя у меня из головы не идет: чья же это была идея?

      – Погоди-ка, Фэйрчайлд, – рявкнул Аластер. – А ты иди пока, Лайтвуд.

      Томас явно встревожился, но Мэтью знал, что тот не посмеет ослушаться своего идола. Когда кузен поднял на него светло-карие глаза, Мэтью кивнул, и Томас нехотя поплелся прочь.

      Как только он скрылся из виду, Мэтью и Аластер приняли боевую стойку. Мэтью понимал, что Аластер намеренно отослал Томаса. Он закусил губу, приготовившись к драке.

      Но Аластер не стал драться.

      – Кто ты такой, чтобы строить из себя моралиста, рассуждать о розыгрышах и отцах, учитывая обстоятельства твоего рождения?

      Мэтью нахмурился.

      – О чем это ты, Карстерс?

      – Все говорят о твоей маме и ее неженской профессии, – ответил этот червяк, Аластер Карстерс. Мэтью нахмурился, но Аластер продолжал, повысив голос. – Женщина не может быть хорошим Консулом. Тем не менее, никто не смеет возражать против этого открыто: ведь твою мать поддерживают могущественные Лайтвуды.

      – Да, мы дружим семьями, – сказал Мэтью. – Тебе не знакомо такое понятие, как дружба, Карстерс?