Сёстры-соперницы. Елена Арсеньева

лицом, словно из дерева вытесанным…

      И Шишмарев осмелился предложить ей, Лючии Фессалоне, княжне Казариновой, утонченной и нежной, как лепесток розы, броситься в объятия того, кто валялся в навозе с крепостными девками?

      Лючия взбила кулаками подушку, жалея, что это не Шишмарев и не Извольский; перевернула ее, рухнула на прохладную сторону, в ярости от того, что утро близко, а сон далек… и вдруг глаза ее закрылись сами собой, и она словно провалилась в пуховую бездну, успев еще изумиться, что ей все-таки удалось уснуть.

      Глава VI

      Привет из Венеции

      Она проснулась оттого, что кто-то сжал ей руку. Тут же раздался шепот Шишмарева:

      – Княжна уже здесь!

      Итак, он не оставил своего замысла, хотя их затянувшийся разговор так ничем и не кончился…

      Лючия открыла глаза. Ей хотелось выпалить сразу, что она не намерена участвовать в интриге, а потом, отделавшись от Шишмарева, встретиться с княжной и предупредить ее. Одна Шишмарев, резко выставив ладонь, словно останавливая Лючию, проговорил:

      – Погодите, сударыня! Еще несколько слов.

      Он подошел к окну и взглянул на сияющий полдень:

      – Эка погода разгулялась! Солнышко! Нет, воля ваша, а не согласен я с теми, кто говорит, будто луна в Италии лучше, чем солнце в России!

      Сердце Лючии пропустило удар, и кончики пальцев у нее мгновенно похолодели. Однако она сумела сказать вполне безразлично:

      – Да? Не знаю, мне трудно судить, потому что…

      – А мне показалось, синьора, что вы вполне можете судить, – резко повернулся к ней Шишмарев.

      – Вот уж не знаю, с чего вы взяли! – передернула она плечами, призвав на помощь все свое умение блефовать. – Ей-богу, я в жизни своей не была…

      – Не спешите согрешить лживой божбою, – наставительно перебил Шишмарев.

      Теперь хорошо бы возмутиться, да посильнее! Это Лючия умела делать отменно:

      – Да что вы себе позволяете, сударь?! Бесцеремонно врываетесь в комнату к даме и обвиняете ее во лжи…

      – Да что вы! – снова, как нанятый, перебил ее Шишмарев. – Это вовсе не я!

      – Не вы?! – театрально изумилась Лючия. – То есть ваш облик принял кто-то другой и ворвался ко мне?

      – Да нет же, ворвался я, – пояснил Шишмарев так терпеливо, словно говорил с умственно скорбной. – А вот во лжи обвиняю не я.

      – Кто же? – всерьез удивилась Лючия. – Господь Бог?

      – Ну с Господом или даже одним из его ангелов сей господин схож весьма слабо, а вот на диаволова подручного зело смахивает. Знаете, ведь ко всякому крупному врагу рода человеческого приставлены другие, – так, на мелкие услуги. Все они пронырливы, догадливы и наблюдательны. Один такой, вообразите, заявился сюда. Человек отважный: пустился ночью из Москвы! Я как раз завтракал – на его счастье, ибо он хоть и говорит на трех языках, но, по его собственному признанию, я – чуть ли не первый, кто мог связать хотя бы три слова по-французски.

      – И