Дневник пакостей Снежинки. Дарья Донцова

брать ключи в академию. Угадай, где Алевтина их прятала, чтобы дочь, когда вернется с занятий в ее отсутствие, попала в дом?

      – Только не говори, что под ковриком у двери, – выпалила Манюня.

      – Именно так, – подтвердила я, – половичок наше все. По словам Липы, ключи всегда там лежали.

      – Неужели еще встречаются люди, которые так поступают? – изумилась Маруся.

      – Как видишь, – вздохнула я, – Олимпиада мне рассказала, что она просила Алевтину не держать ключи на крыльце. Та возразила: «У нас тихо, дом находится на удалении от остальных особняков, участок гигантский. Никто к нашему особняку не забредет». Но Олимпиада продолжала настаивать, Аля пообещала ей перепрятать связку, но так и не сделала этого.

      – М-да, – буркнула Маруся, – хорошо, что девочка жива осталась.

      – Да уж! Ей досталось. Аля держала документы и деньги в шкафу и в секретере…

      – Погоди, – остановила меня Маруся. – У них дома не было сейфа?

      Я развела руками.

      – Нет.

      – Да почему?

      Я пожала плечами.

      – Не знаю. Деньги всегда хранились в шкафу и в секретере. Следователь предположил, что события развивались так: Светлана Федоровна обыскала комнату, нашла заначку в шкафу, потом опустошила секретер. И тут в комнату совершенно неожиданно вошла Зяма. Светлана ударила ее тем, что первым попалось под руку, и убежала. У Шереметовой есть машина, очень старая иномарка, еле живая от дряхлости, но на ходу. Она стояла во дворе ее дома. Пока Светлана сидела на допросе, полицейские открыли ее колымагу и нашли в багажнике ту самую кочергу. Шереметова побоялась ее выбросить, оставила в своей машины. Можно предположить, что добрая бабушка намеревалась куда-то увезти орудие преступления, но не успела. Полиция быстро сработала.

      – Девочка так и не помнит, кто ее ударил? – уточнила Маша.

      – Память о том дне как будто водой смыло, – ответила я. – Зяма долго лежала в больнице, хорошо, что она совсем не потеряла разум.

      – Ой-ой! – покачала головой Манюня. – Бедная Зяма. Ее теперь в детдом отправят?

      – Надеюсь, что нет, – пробормотала я, – скорей всего Липа позаботится о девочке.

      – Какой сегодня тяжелый день, – поморщила Манюня. – Вот что странно!

      – Что тебя удивило? – спросила я.

      – Алевтина обеспеченная женщина?

      – Более чем, на ее счет каждый месяц поступают очень большие суммы.

      – Зачем тогда она ходит по квартирам, демонстрируя пылесос? – резонно спросила Маша.

      Я сказала:

      – Хороший вопрос. Липа служила медсестрой в больнице, платили ей три копейки. Вскоре после того, как Зяма реабилитировалась после нападения, Аля предложила подруге, которую считала своей сестрой:

      – Хватит за гроши пуп надрывать. Ночные дежурства, пациенты тяжелые, ни минуты покоя. Ты сильно устаешь.

      – Я привыкла к такому графику, – отмахнулась Олимпиада, – в психиатрической клинике работаю много лет.

      – Вот