Подменный князь. Иван Апраксин

решив для себя вопрос. – Наверное, придут из других городов или из деревень вокруг. Киев ведь стольный город великого князя. Все хотят жить в таком богатом городе.

      – Но город уже не будет богатым после того, как вы заберете из него все золото и уведете в рабство всех жителей, – заметил я. – Вряд ли Вольдемару захочется остаться князем над пустым и нищим городом.

      Эта мысль показалась Вяргису неожиданной, и он хмуро глянул на меня исподлобья. Я решил прекратить опасный разговор и не злить старого воина понапрасну.

      Любава напоила-таки мальчика своим отваром и теперь, вполне удовлетворенная, села рядом со мной, доверчиво положив голову мне на колени. Иногда я удивлялся ее откровенности…

      – Кто это? – спросил я, указывая на деревянную колоду с изображениями на носу нашего струга.

      Вяргис с Любавой невольно переглянулись. Я задал, видимо, совершенно дикий вопрос.

      Наверное, так же посмотрели бы друг на друга два москвича, если кто-нибудь вдруг спросил бы у них, что такое Кремль или Красная площадь.

      – Это богини, – неуверенно ответил Вяргис, не веря, что я действительно могу этого не знать. – Если их хорошо ублажить, они помогают нам повсюду. Поэтому мы всегда возим их с собой.

      – А почему их три? – поинтересовался я, все еще не в силах привыкнуть к языческому ходу мышления.

      – Это Масторава, Вирява и Ведява, – снисходительно пояснил Вяргис. – Масторава – богиня всей земли, она помогает в выращивании пищи. Вирява – хозяйка лесов и помогает в охоте. Если заблудишься в лесу, то Вирява может вывести тебя… А Ведява помогает нам сейчас, когда мы плывем, – она владеет силами вод.

      – В нашей земле мы называем их всех по-другому, – подала голос Любава. – Эти имена дали богиням в той земле, откуда пришли эти люди. – Она кивнула на Вяргиса, стараясь не глядеть на него. Видимо, она все еще не могла простить им того, что они сделали с ее молодой хозяйкой, с несчастным Хельги, со старым Рогвольдом, да и собирались сделать с нею самой…

      Слова Любавы пришлись как нельзя кстати: мне уже давно пора было разобраться, откуда действительно пришли все эти люди? Кто такие эти воины конунга Вольдемара? Что за разноплеменный сброд собрал и ведет сейчас на Киев этот юноша с безумными глазами?

      – Все из разных мест, – задумчиво сообщил Вяргис, потеребив довольно длинную бороду с сильной проседью, – но все из северных земель. Когда Вольдемар бежал из Киева, он сначала появился в земле свеев, у конунга Хакона Смелого. Оттуда, из свейской земли, от далекого холодного моря пошли с Вольдемаром первые храбрые люди. Вот они, видишь, плывут на тех стругах.

      Вяргис протянул руку и указал на струги, следовавшие прямо за стругом Вольдемара.

      – А когда он проходил потом через наши, новгородские, земли, то позвал и нас. Я возглавил наших людей, потому что много где побывал, видел разные земли и участвовал в битвах.

      – А как называется ваш народ?

      Вяргис назвал какое-то слово, значения которого я не понял. Наверное, этот народ попросту