Солги со мной. Сабин Дюран

вспомню прошлогоднюю пахлаву в «Гиоргио» – слюнки текут! – добавила Тина.

      – В «Нико», – поправила Элис.

      – Правда?

      – Нет, «Гиоргио», – подтвердил Эндрю. – Ты так злилась, что не обратила внимания!

      Все засмеялись.

      – Надо сплавать к Серениной скале, – предложил кто-то.

      Было ли это название скалы или отсылка к забавному случаю, который произошел с некой Сереной, я не знал, и никто не потрудился мне объяснить. Я сидел там, кислый, как лимон из греческого сада, и пунцовый, как креветка под красным соусом. (Тина: «Изумительные, особенно под графинчик розового вина!»)

      – Так смачно рассказываете, аж самому захотелось! – вставил я, когда в разговоре возникла очередная пауза.

      Эндрю ухмыльнулся. Рука Элис лежала на спинке его стула.

      – Кофе? – спросила она немного погодя.

      – Ребята, не прогуляться ли вам в парке? – предложила Тина.

      Мальчишки встали, отодвигая стулья.

      – Пол, ты с ними? – спросила Фиби ничего не выражающим голосом.

      Я опешил. На что она намекает? Ставит меня на один уровень с желторотыми оболтусами?!

      – Не уверена, что Пол любитель прогуляться, – вмешалась Элис.

      – Ага, он больше любитель поваляться! – с издевкой добавил Луис.

      Эндрю засмеялся, а я, повинуясь внезапному вдохновению, вскочил и бросился на Луиса.

      – Ха-ха, очень смешно! – Я сделал этому неандертальцу шейный захват и несколько раз ткнул в бок, как будто мы с ним не разлей вода и это дружеское поддразнивание. Он вырвался и пошел к лестнице, потирая предплечье. Придурок!

      Я подождал несколько секунд, пока захлопнется входная дверь, и только потом направился наверх в туалет.

      На столе в коридоре стояла бутылка вина. Захотелось грохнуть ее прямо там, на черно-белых викторианских плитках пола. Вместо этого я взял со стола что-то маленькое, завернутое в тонкую оберточную бумагу. Подарок хозяйке дома. Похоже на мыло. Мой твидовый пиджак висел здесь же, на переполненной вешалке, и я спрятал мыло во внутренний карман. Вряд ли Элис вообще его заметила. Подарю маме.

      Обернулся. На верхней ступеньке кухонной лестницы стояла Тина. Неужели видела? Нет, улыбается, но как будто против воли, и нервно то сплетает, то разводит пальцы.

      – У тебя с Элис серьезно? Прости, я должна спросить.

      Я помедлил мгновение.

      – Конечно.

      – В смысле, ты ее не обидишь?

      Я насилу сдержался.

      – Разумеется, нет.

      Она сделала шаг вперед и схватила меня за рукав.

      – Я знаю, что ты обычно… Ей, наверное, нужен не такой… Просто мы… Что бы ни произошло, как бы ни сложилось, пожалуйста, не делай ей больно!

      Я отдал небольшой поклон, стиснув зубы и пряча раздражение за улыбкой.

      – Смею заверить, мадам, намерения у меня самые благородные.

      Она пристально посмотрела на меня и, как будто удовлетворенная увиденным, добавила:

      – Извини, не стоило этого говорить. Просто Эндрю волнуется. Она заслуживает счастья.

      – Ты тоже, – сказал я многозначительно,