Бог пива. Константин Крапивко

я не смог найти и был вынужден предлагать сделку. Кстати, не ожидал от вас… Учтите, вы мне-то на один зуб, а я далеко не самое страшное, что может встретиться на Небесах! Воспользуйтесь советом – я редко говорю то, что думаю.

      Эдак разобрало мерзавца. Ну, сейчас я тебя…

      – Зато я художник, – равнодушно сказал я.

      – Да, – Галп помрачнел, – зато вы художник. Утешайте себя этой мыслью. Обещаю, из уважения к таланту, каждые сто лет навещать вашу могилу и оставлять на ней букет полевых цветочков. Видите, как я сентиментален…

      – Обещаю один раз помочиться на твою могилу, – сказал я. – Вали отсюда, пока цел, ублюдок бездарный!

      – Валю, – сказал Галп, – уже валю. Вам меня не обидеть, Бьорн Нидкурляндский: все мы ублюдки в каком-то смысле… Ублюдки Одного. Но вы все-таки подумайте над моим предложением. Оно остается в силе.

      Я смотрел, как Галп уходит, и думал, что он, в сущности, прав. Мне здесь не место… Потом обогнул дуб и снял с сучка флягу, которую вчера забыл забросить в шалаш. Дошел до ручья и попытался отмыться, зачерпывая воду ладонями, потом плюнул и залез в ручей всей тушей. Прополоскал штаны и жилетку, бросил их сушиться на ближайший куст и вернулся к шалашу.

      В шалаше пахло горелой свечкой; засветив лампу, я обнаружил, что в моих вещах копались, даже не позаботившись разложить их по местам. Я отхлебнул из фляги. Хорошо… Приложился еще раз, как следует.

      – Нет, – пообещал я себе, гладя флягу по замшевому боку, – Гали тебя ни за что не получит. Лучше подарю тебя первому встречному, но этому хмырю ты не достанешься точно…

      Некоторое время я размышлял, как быть с Росомахой. Боги войны, как правило, довольно гадкие твари, но наглость этого переходила все границы. Оставить давешний мордобой в кабаке без последствий или все-таки преподнести безмозглой груде мышц маленький божественный подарочек? На добрую память о сегодняшнем вечере. А то он так и будет махать кулаками при каждом удобном случае… Эх, да что я! В конце-то концов – дураков учат!

      Существует великое множество способов волшебного воздействия на окружающий мир. С помощью живописи, музыки, жестов, слов – в общем, с помощью чего угодно можно буквально творить чудеса.

      Вовремя скорченная рожа в сочетании с удачно показанным кукишем помешают даже самому наглому торговцу навязать вам никому не нужный товар. Грамотный трубач, сыграв определенную мелодию, способен разбудить уснувшего вечным сном, а любитель игры на волынке без особого труда снова уложит его в могилу. Написанные великими художниками персонажи сходят с полотна и начинают жить собственной жизнью – гениальная Ила Маз трагически погибла от лап нарисованного ею же чудовища; к сожалению, так рисовать у меня пока не получается…

      Маги, избранники изначального, пользуются стихами: те, что поплоше, колдуют одностишиями, те, что посерьезнее, используют трехстишия, а Один, как мне рассказывали, способен время от времени разродиться и семистишием. Однако самый простой и вместе с тем самый сложный способ изменить вселенную