Мое проклятие. Право на счастье. Алиса Ардова

шагов, как тут же услышала напряженное:

      – Кэти, твои волосы!

      Покосилась на разметавшиеся по плечам пряди. Ну конечно, светло-русые. И почему я сразу не обратила внимания? Расслабилась. Понадеялась, что если одежда во сне меняется, то все остальное тоже станет прежним.

      Вскинула подбородок, спросила как можно безразличнее:

      – А что с ними?

      – Что?! – Мужчина даже вскочил от возмущения. – Почему они такого странного цвета?

      – Ах, это… – пробормотала небрежно. – Я их перекрасила.

      – Что значит – перекрасила? – Он недоуменно нахмурился. – Зачем?

      – Надоел прежний оттенок. – Только бы Савард не уловил фальши в моих словах. – Это на Эргоре не знают, что такое краска для волос, а на Земле женщины часто ею пользуются. Вот я и решила попробовать. Только, пожалуйста, не спрашивай, как мне удалось, все равно не отвечу.

      Дошла до ниши и аккуратно села на самый краешек кушетки. Подсознательно опасалась, что не удержусь, провалюсь куда-то сквозь сиденье, но ничего страшного не произошло. Диван лишь мягко спружинил, принимая меня в свои уютные объятия, и все. Поерзала, устраиваясь удобнее, и подняла голову. Савард продолжал стоять – мрачный, насупленный, прожигая меня сердитым взглядом. На несколько секунд мы застыли, рассматривая друг друга, потом сиятельный, резко выдохнув, сел рядом.

      – Ты действительно изменилась, Кэти, – бросил он хмуро. – И не только внешне.

      – Да, – не стала спорить с очевидным.

      Мы помолчали, а потом выпалили одновременно:

      – Чем занимаешься, Кэти? Спишь? У тебя сейчас ночь?

      – Ты плохо выглядишь, Вард, пожалуйста, отдыхай хоть немного.

      – Вард… – протянул он, повторяя. – Вард… Ты никогда раньше так меня не называла.

      – Ты был моим господином, наида не могла себе позволить подобного обращения.

      – Был? – Сиятельный криво усмехнулся. – А теперь?

      – А теперь – нет. И надеюсь, больше никогда им не станешь.

      – Я так неприятен тебе? – Уголок его губ болезненно дернулся.

      – Мне настолько ненавистно рабство.

      И снова тишина. Да… что-то нынче не ладится у нас разговор.

      – Я заметил, что ты больше не носишь родовое кольцо, – произнес наконец Савард. – Объяснишь, как ты его сняла? Нет? Хорошо, сам узнаю. Но скажи… просто скажи, Кэти, почему ты бросила меня? Или твои ласки, поцелуи, объятия, искренний смех и пронзительная нежность, то, что ты шептала ночами, – всего лишь лицемерие и ложь? Красивая игра с непонятной мне целью?

      Встретилась с ним глазами и на миг задохнулась – таким горячим и жаждущим был его взгляд.

      – Я люблю тебя, – сказала просто и прямо. – Люблю, именно поэтому и ушла. Не уверена, поймешь ли ты, знакомо ли вообще высокородным это чувство, но на Земле любить – значит разделить на двоих жизнь. Всю, целиком, а не только постель. Ты же не готов дать мне ничего, кроме страсти. Ни своей верности, ни детей, ни свободы. Я никогда не смогла бы делить тебя с другими, отказаться