Отель с темными окнами (сборник). Николай Леонов

добился своего, и выпустил штанину. Чудак сделал три шага вперед, ухватился за ручку и потянул чемодан на себя. Клетчатая ткань поползла вниз, обнажая то, что лежало под ней. Сначала показалась копна русых, с заметной рыжиной, волос. Затем прикрытые этими волосами голые плечи, изящные женские руки… и только тогда до чудака дошло, что смотрит он на обнаженный труп молодой девушки. Осознав, что произошло, мужчина выпустил из рук ручку чемодана и отпрянул назад.

      – Дакс! Что вы натворили! – только и смог выдавить он.

      Доберман снова подскочил к хозяину и ткнулся носом в мигом вспотевшую ладонь, выпрашивая награду, но тот и не подумал искать по карманам лакомство, вместо этого достал сотовый телефон и набрал номер Службы спасения.

      На Петровку сообщение о трупе, найденном в парке Лосиный Остров, поступило с задержкой в два рабочих дня. Изначально, как и требовали общие правила, дело поступило в районный отдел полиции, в ведомстве которого находились парковая зона и прилегающий к ней жилой массив. Оттуда и опергруппу с криминалистами высылали, и свидетеля там опрашивали. Но потом кто-то что-то сказал, кто-то где-то подсуетился, и вот уже в Главк летят вездесущие журналисты, а Интернет пестрит громкими заголовками, и общественность волнуется, и вопросы неудобные задает: как так, чуть ли не в центре столицы, в месте семейного отдыха, и такое творится? Как власти могли допустить подобное?

      И от журналистов уже не избавиться, будут досаждать высоким чинам, пока материал красивый не получат. А чинам оно надо? Вот они и рапортуют перед камерами: происшествие взято на особый контроль, будьте уверены, поисками преступника займутся лучшие оперативники Москвы. Обещание, данное журналистам, выполняется неукоснительно. Приказ спускается сверху, передаваемый от чина к чину, пока не доходит до последней инстанции. В деле, с легкой руки журналистов известном общественности как «Дело девушки в чемодане», последним звеном в цепочке стал кабинет старшего оперуполномоченного Московского уголовного розыска, полковника Гурова Льва Ивановича. Тот, в свою очередь, попытался сплавить его сотрудникам рангом пониже, да не вышло. Его непосредственный начальник, а по совместительству давний друг, генерал-лейтенант Петр Николаевич Орлов не позволил. Он, видите ли, уже доложил наверх, что поручил дело не кому-нибудь, а легендарному Гурову. Не станет же он от своих слов отказываться?

      Пришлось тому засучить рукава и взяться за расследование заведомо проигрышного дела. В качестве утешения генерал позволил распоряжаться личным составом отдела на усмотрение Гурова, и это в какой-то степени примирило полковника с решением генерала. Исключением стал полковник Крячко, на его задействие было наложено категорическое и бесповоротное вето. И дело здесь вовсе не в особом расположении генерала к Стасу Крячко, второму после Гурова специалисту в области поиска и поимки особо опасных преступников, а скорее, наоборот, это являлось наказанием.

      Не сказать, чтобы Крячко этим фактом был расстроен, ни один здравомыслящий