Приманка для Цербера. Наталья Александрова

лиловой шляпке. А накануне я выходила в черном берете. Так что, хотя я очень не люблю возвращаться – вы же знаете, это плохая примета, но тут уж ничего не поделаешь, пришлось вернуться.

      – Не понял, – перебил ее Леня. – Что, вы никак не могли выйти из дома в лиловой шляпке?

      – При чем тут шляпка? – Анна Аркадьевна исподлобья взглянула на Леню. – Леонид, вы меня удивляете!

      – Но вы же сами сказали, что, увидев лиловую шляпку, решили вернуться.

      – Ну, разумеется! Ведь к лиловой шляпке я, разумеется, взяла и лиловую сумку. Надеюсь, это вам понятно?

      – Ну да… – пробормотал Леня. – Но я все равно не понимаю – какое отношение имеет ваша шляпка…

      – Берет!

      – Какое отношение шляпка или берет имеют к тому, что вам пришлось вернуться?

      – Ну до чего же вы непонятливый! – Анна Аркадьевна подняла глаза к потолку. – Раз я накануне была в черном берете, значит, и сумка у меня была черная, но не могла же я выйти в лиловой шляпке и с черной сумкой! Надеюсь, это понятно?

      – Да, это действительно невозможно, – согласился Маркиз и решил больше не перебивать Анну Аркадьевну.

      – Хорошо, что вы хоть это понимаете! – вздохнула женщина. – Значит, я взяла лиловую сумку, но кошелек-то остался в черной. Хорошо, что я это вспомнила не в магазине! Хороша бы я была перед кассой без кошелька! В общем, я снова вызвала лифт, поднялась на свой пятый этаж и прежде, чем открыла двери лифта, услышала, что Дэн громко лает, а у двери моей квартиры копошится какой-то человек.

      Хотя Леня дал себе слово больше не перебивать свою собеседницу, на этот раз он не удержался:

      – Как вы могли увидеть этого человека раньше, чем открылись дверцы лифта?

      – Очень просто. Дом у меня старый, и лифт тоже старого образца – знаете, такой с открытой решетчатой шахтой. Так что, когда едешь в лифте, из кабины видна лестница. Вот я и увидела, что возле моей квартиры кто-то крутится. Но пока я открывала двери, он уже убежал. Я вошла в квартиру и хотела сразу позвонить в полицию, но сначала нужно было успокоить Дэна, ведь он очень переволновался. Пришлось дать ему кусочек его любимого сервелата… – дама виновато взглянула на Леню. – Я знаю, что собакам не стоит давать копченую колбасу, это очень вредно для их здоровья, но иначе его было никак не успокоить. А пока я его утешала, я и сама успокоилась и решила, что незачем куда-то звонить. Во-первых, может быть, тот человек просто ошибся этажом, а во-вторых, вряд ли в полиции будут меня слушать.

      – Да, пожалуй, вы правы, – согласился с ней Маркиз.

      – Ну, в итоге я зашла к Галине – это наша консьержка – и устроила ей выговор за то, что пускает в дом всякую шантрапу. Так можете себе представить, Галина еще обиделась на меня! Я, говорит, не охранник, а консьерж и не несу ответственность за безопасность в доме! И вообще, говорит, я тоже человек и всего на две минуты отошла! Я, конечно, ей тоже ответила…

      Вспоминая этот волнующий эпизод, Анна Аркадьевна от расстройства незаметно съела всю Ленину форель и приступила к своему вегетарианскому салату. Взгляд