Эксперимент Зубатова. Легализация рабочего движения в первые годы XX в.. С. В. Медведев

позицию в системе политического сыска, распространяя свое влияние на охранные отделения и губернские жандармские учреждения целого ряда российских городов (Минск, Одесса, Вильна). Секретные агенты Зубатова пытались организовать рабочие общества на местах, сообщая об успехах и неудачах в Москву.

      Так как органы политического сыска Москвы были подведомственны Министерству внутренних дел, а их деятельность часто не отвечала интересам большей части отечественных и иностранных фабрикантов, Министерство финансов, защищая промышленников, разработало свою законотворческую стратегию по целому ряду общественных проблем. На практике это привело к конфликту фабричной инспекции, подведомственной Министерству финансов, с представителями секретной агентуры политической полиции. Положение осложнялось конфликтом «между полициями», а также нестабильными взаимоотношениями С. В. Зубатова со своим непосредственным начальством (Ц. Ф. Треповым, В. К. Плеве) и секретными сотрудниками (к примеру, Г. И. Шаевичем, М.В. Вильбушевич).

      В монографии осуществлена попытка проанализировать деятельность Московского охранного отделения, направленную на создание подконтрольных полиции обществ рабочих, а также субъективные или объективные факторы, благоприятствующие или, наоборот, препятствующие реализации проекта С. В. Зубатова. К субъективным факторам можно отнести успешные или ошибочные решения авторов эксперимента, к объективным – обстоятельства, неподвластные их воле: протестную активность рабочих, экономическое положение в стране, влияющее на зарплаты и продолжительность рабочего дня, общественное восприятие Департамента полиции, Московского охранного отделения, губернских жандармских управлений.

      Отдельный раздел посвящен анонимным донесениям, поступавшим в Московское охранное отделение в течение 1900-х гг., проанализирована реакция сотрудников полиции на информацию, содержащуюся в доносах обеспокоенных обывателей или в угрозах провокационно настроенных граждан.

      Широко используемым в тексте термином «легализация рабочего движения» автор обозначает политику создания рабочих обществ взаимопомощи, действующих под контролем Московского охранного отделения и Особого отдела Департамента полиции. Активную деятельность обществ можно обозначить периодом 1901–1903 гг., начало – фактом создания устава первой организации взаимопомощи рабочих механического производства, постепенную ликвидацию – увольнением С. В. Зубатова с должности главы Особого отдела. После 1903 г. общества действуют во многом инерционно, представляя интересы рабочих в минимальном объеме. Легализация рабочего движения была в значительной мере условной: согласование устава Общества взаимопомощи рабочих с московским генерал-губернатором и обер-полицмейстером, официальное разрешение деятельности организации не означало доступа зубатовских рабочих объединений к свободной деятельности в рамках закона.

      Министерство финансов в лице его руководителя С.Ю. Витте, фабричные инспекторы и даже некоторые губернаторы активно противодействовали обществам, оспаривая законность их мероприятий. На данный момент не найдено архивных документов, позволяющих доказать симпатии министра внутренних дел В. К. Плеве к инициативам С. В. Зубатова в рабочем вопросе, скорее, наоборот, история с увольнением главы Особого отдела демонстрирует постепенно нарастающее недоверие Плеве к легализации рабочего движения, кульминацией чего стало обвинение агентов Зубатова в развязывании забастовок на юге России летом 1903 г. Таким образом, недоверие правительственных чиновников к легализации рабочего движения, ее кратковременность и зависимость от «главного архитектора идей» позволяют именовать эту политику «экспериментом Зубатова».

      Поскольку именование (государственным) социализмом социальной политики в период развития капиталистического характера экономических отношений и противодействия государства социалистическим оппозиционным движениям ведет к терминологической путанице и тавтологии, в рамках данного исследования термин «государственный социализм» не используется. Автор также не находит возможным использование термина «полицейский социализм»[1], считая его некорректным, имеющим негативную коннотацию, не отражающим содержания деятельности рабочих обществ взаимопомощи в 1901–1903 гг. Во-первых, полицейские агенты в зубатовских организациях, наоборот, способствовали развитию антисоциалистических взглядов в среде рабочих, организовывали возложение цветов к памятнику Александру II в 1902 г.; во-вторых, никакого равенства, начиная с окладов агентов и заканчивая членскими взносами и выплатами рабочим, в обществах не было. До сих пор остается спорным и не вполне ясным отношение С. В. Зубатова к забастовкам с целью выполнения работодателями условий договорных отношений. Впрочем, эта мера признавалась крайней и постепенно разочаровывала и его, и адептов легализации рабочего движения.

* * *

      Литературу по проблематике работы можно разделить на две группы: исследования о политике и методах Московского охранного отделения по решению рабочего вопроса и труды, посвященные истории и структуре органов российской полиции.

      Наиболее ярким и известным исследованием в дореволюционный период можно назвать «Политику

1

См., например: Корелин А. П. Архитектор «полицейского социализма» // Родина. 1994. № 11; Ушаков А. В. «Полицейский социализм» в Москве // Вопросы отечественной истории и историографии: межвузовский сборник научных трудов. Вып. 4. М., 2001; Милевский О. А., Терехова С. А. В дебрях «полицейского социализма»: Л. А. Тихомиров и «зубатовщина» // Вестник Сургутского государственного педагогического университета. 2011. № 2; Овченко Ю.Ф. Философия «полицейского социализма» // Вопросы истории. 1998. № 11–12; глава 7 новой монографии Овченко Ю.Ф. «Охранка и зубатовщина» (М., 2017) также называется «Философия полицейского социализма»; и др.