«Черный пояс» без грифа секретности. Александр Куланов

мира и определения своего обособленного места в нём.

      С таким специфическим способом мышления и мировосприятия буси продолжали совершенствовать искусство боя с мечом и другие известные тогда военные дисциплины. В период правления Токугава возникли и получили распространение множество различных школ боевых искусств – рюги-будзюцу (流儀武術), каждая из которых заявляла о своем превосходстве и особой боевой доблести. В то же самое время из-за прекращения войн самураи неизбежно превратились в класс, функциональное существование которого и совершенствование будзюцу не могло быть оправдано реальными потребностями ситуации. В результате многие мыслители той эпохи были обеспокоены привилегированным положением класса воинов в обществе, которое уже не очень-то в них нуждалось с практической точки зрения, и пытались найти обоснование такого положения.

      Одним из этих мыслителей был Ямага Соко (山鹿素行), влиятельный философ периода Гэнроку[16], основатель школы военной стратегии Ямага-рю (山鹿流) и сторонник классического обучения – когаку. Он являлся учеником Хаяси Радзан, японского философа неоконфуцианского толка, советника первых трёх сёгунов династии Токугава, и имел большое влияние на самурайскую элиту того времени. Не случайно кисти Ямага Соко принадлежит одна из первых попыток изложения идей, впоследствии получивших известность как бусидо. В определённом смысле он стал и идейным вдохновителем мести сорока семи ронинов – самураев, оставшихся без хозяина, во главе с Оиси Ёсио (大石良雄), который являлся его учеником. Эта самая известная история, ставшая легендой, иллюстрирует идеалы самураев токугавской Японии и до сих пор служит «учебным пособием» по воспитанию самурайского духа преданности[17]. Размышляя о роли буси в обществе, Ямага Соко писал: «Самурай потребляет пищу, не выращивая ее, использует утварь, не изготавливая ее, получает доход, не покупая и не продавая. Чем оправдать все это? Самурай ничего не выращивает и не производит, он также не занимается торговлей, но не может быть, чтобы у него не было совершенно никаких функций». Отвечая на этот вопрос, Ямага Соко писал, что отныне самурай более не должен быть лишь воином. У него более высокое предназначение: служить образцом добродетели и символом всей нации. Именно такое понимание роли самурайского сословия повлекло за собой значительные изменения в сущности воинских искусств, со временем воплотившихся в оформлении их нового типа – будо.

      Кроме того, исключительно сильное влияние на формирование духа современных воинских искусств оказало малоизвестное сегодня среди любителей японских единоборств философское течение ёмэйгаку – так называемая «школа интуиции» – восходящее к учению китайского философа Ван Янмина – Оёмэй. Сегодня популяризаторы японских будо не любят вспоминать о всепоглощающем увлечении ёмэйгаку, которое охватило едва ли не всех представителей самурайского сословия в период бакумацу

16

1688–1704 гг.

17

Эта история повествует о том, как сорок семь самураев подготовили и претворили в жизнь план отмщения Кира Кодзука-но-Сукэ, чиновнику при дворе сёгуна Токугава Цунаёси, за смерть своего господина – князя (даймё) Асано Такуми-но-Ками Наганори. В 1701 г. Асано был приговорён к сэппуку (харакири) за нападение на чиновника в ответ на оскорбления и издевательства со стороны последнего – такова каноническая версия событий. Потеряв своего господина, 47 буси, ставших самураями без хозяина – ронинами, во главе с Оиси, дали клятву отомстить за смерть. Однако, чтобы не возбуждать подозрений, они около двух лет, тщательно соблюдая конспирацию, делали вид, что забросили все думы о мести, и в конце концов ввели обидчика в заблуждение. 15 декабря 1702 г. ронины напали на поместье Кира в Эдо, перебив 16 и ранив более 20 человек. Самому Кира было предложено совершить сэппуку, но тот отказался или же просто не смог этого сделать. Оиси убил его сам. Голову поверженного врага ронины отнесли в монастырь Сэнгакудзи и возложили на могилу своего господина, исполнив тем самым клятву, данную ими два года назад, после чего сдались властям. Сёгун оказался в затруднительном положении: с одной стороны, ронины поступили согласно духу бусидо, отомстив за своего хозяина; с другой стороны, они нарушили ряд его приказов. В итоге суд всё же приговорил заговорщиков к смерти. Однако им было позволено провести благородный обряд ритуального самоубийства, как надлежало настоящим самураям, вместо того, чтобы быть казненными как уголовникам. Их могилы с тех пор стали объектом поклонения, а история мести – классическим, хотя и далеко не бесспорным, примером исполнения самурайского долга, который и по сей день является предметом ожесточённых дискуссий между историками и специалистами по бусидо.