Снежная роза. Валерия Вербинина

обокрасть старую даму, один или со второй горничной, плутовкой с голубыми глазками. А потом испугался, потому что пропажу слишком быстро обнаружили, и дал задний ход.

      Виктор помрачнел. Руки его, лежащие на столе, дернулись так, словно он хотел сжать кулаки.

      – Все эта проклятая старуха! – выпалил он злобным шепотом. – Она нарочно разбрасывала везде свои украшения… Нарочно говорила, что не помнит, где что лежит… Она просто издевалась над нами!

      – И ты повелся?

      Виктор опомнился, судорожно сглотнул.

      – Не понимаю, к чему вы клоните, комиссар… Я уже говорил вам, что ничего не брал.

      – Думаешь, граф тебе поверит, если я расскажу ему насчет миссис Уорнер?

      Слуга не отвечал. По выражению его лица комиссар понял, что Виктор загнан в угол, и решил немного ослабить хватку:

      – Впрочем, графу вовсе не обязательно знать про ожерелье, и я промолчу, если ты мне кое-что расскажешь.

      – О мсье де Фермоне?

      – Нет. О твоем хозяине.

      Виктор явно удивился.

      – Что он вообще за человек? – продолжал Буало. – Давай, Виктор. Я же знаю, что слугам все известно о тех, кто платит им жалованье. Все-все.

      – Что, собственно, вас интересует? – сдался Виктор.

      – Ну, допустим, какие у него были отношения с зятем?

      – Плохие. Граф терпеть его не мог.

      – Из-за того, что Морис дурно обращался с его дочерью?

      – Нет. То есть да, и поэтому тоже. Но больше всего графу не нравилось, что Морис пытался вытягивать из него деньги. Вы, конечно, знаете, что месье жил на широкую ногу. Какое-то время состояния жены хватало, чтобы покрывать его увлечения, но потом начались трудности. Он послал жену к графу, чтобы она попросила у отца денег.

      – И она на это пошла?

      – Пошла, конечно. Он из нее веревки вил. Но граф – крепкий орешек. Денег не дал и указал дочери на дверь.

      – Вот так, запросто?

      – Ну да. Он и дочь не жаловал, если уж на то пошло.

      – Почему?

      – Она всегда держала сторону матери.

      – Первой жены графа?

      – Угу. Он женился молодым, еще до войны. Мадам Элен родила одного ребенка и решила, что с нее хватит. Потом граф ушел на войну – то есть тогда у него еще не было титула, это я его так называю. В его отсутствие супруга стала жить в свое удовольствие. И когда он вернулся, это мало что изменило.

      – А где именно он воевал?

      – Ну, я тогда у него не служил, знаю только в общих чертах. В штабе он не отсиживался, это точно. У него и награды какие-то есть, но он их никогда не носит. Да, вот что я вспомнил: в штабе оказался его старший брат Шарль, который должен был унаследовать титул, а Робер попал на передовую. Только вот Шарль погиб при авианалете бошей[2], а младший брат отделался в боях легким ранением или контузией, не помню точно… Трусом он не был, это все говорят. Через несколько лет после того, как война кончилась, старый граф умер, и мсье Робер оказался единственным наследником.

      – Он разъехался с женой?

      – Нет,

2

Прозвище немцев в Первую мировую войну.