Свадебное путешествие Лелика. Алекс Экслер

Он за годы общения с Максом ко многому привык, но все равно приятель ухитрялся периодически ставить его в тупик.

      – Ты хочешь сказать, что будешь собирать пазл в самолете? – спросил он Макса.

      – Ну да, – ответил тот.

      – Но самолет же периодически потрясывает, – продолжал допытываться Лелик, который всему любил найти хотя бы какое-то разумное объяснение. – У тебя все развалится. Кроме того, куда ты все это денешь, когда мы сядем? Снова разберешь и сложишь в коробку?

      – Спокойно, Маша, я Дубровский, – важно ответил Макс. – Все учтено великим ураганом. Партия все продумала.

      – Макс, – сказал Лелик, – можно тебя попросить не изъясняться штампами? Они меня раздражают. Так что там надумала партия?

      Макс вместо ответа открыл коробку, и Лелик со Славиком увидели в ней лист ватмана, сложенный пополам, и тюбик клея «Момент».

      – Мощный ум, – раздуваясь от гордости, сказал Макс, – не пропьешь. В нужный момент он все равно сработает.

      – Так и чего надумал мощный ум? – поинтересовался Лелик.

      – Берем ватман, – сказал Макс, доставая лист и разворачивая его. – Подбираем соответствующий кусочек мозаики. После этого приклеиваем его. И все дела! Самолет может хоть петлю Нестерова делать. А после посадки я листочек складываю и засовываю обратно в коробку. Как идея?

      – Потрясающе, – сказал Лелик. – А если ты кусочек случайно не на место поставишь? Такое с этими игрушками часто бывает.

      – Только не у меня, – заявил Макс. – Я все ставлю туда, куда нужно. Засекайте время, еще до посадки пазл будет собран. Мы его затем в отеле будем на полочку ставить, чтобы ощутить теплое дыхание дома.

      Лелик хмыкнул, но вслух ничего говорить не стал. Вместо этого они со Славиком вернулись к своему преферансу, а Макс углубился в пазл.

      Через пять минут со стороны окна, где сидел Макс, послышался треск раздираемой бумаги.

      – Что такое? – поинтересовался Лелик.

      – Пазульку, блин, вверх ногами приклеил, – пожаловался Макс. – Пришлось отдирать. Но ничего. У меня кусочек бумажки есть в запасе. Подклею снизу – ничего видно не будет.

      Лелик снова хмыкнул и вернулся к преферансу. Но через минуту со стороны Макса снова послышался шум.

      – Опять вверх ногами приклеил? – поинтересовался Лелик.

      – Нет, – признался Макс, – это все тот же кусок. Я его перевернул, приклеил, так оказалось, что он вообще из другого места. Опять пришлось отдирать.

      Тут вместе с Леликом хмыкнул и Славик. Но Макс заявил, что это был классический форс-мажор, вызванный внезапной турбулентностью, и что его стройная теория по-прежнему верна. С этим никто спорить не стал, и Макс продолжил свое увлекательное занятие.

      Шум разрываемой бумаги доносился до преферансистов все чаще и чаще, однако они перестали обращать на него внимание. Через полчаса Макс потребовал у игроков бумаги, чтобы подклеить очередную прореху в ватмане, и им пришлось отдать ему половину своего игрового поля. Но и этого запаса Максу не хватило. Тогда он вызвал стюардессу и попросил