Война мага. Том 3: Эндшпиль. Ник Перумов

по-прежнему ни единого стона, ни единого крика; козлоногие наступали в полном молчании, бестрепетно расставались с жизнями (или с её подобием, что даровало им – якобы даровало! – заклятье Нерга). Ни одна армия мира не выдержала бы такого, даже легионы Империи – пусть горстка, но нашись бы такие, кто повернул бы, не в силах смотреть в лицо верной смерти, которую вдобавок не пронзишь пилумом, не проткнёшь мечом и не отшибёшь с дороги щитом.

      Калеки тем не менее упрямо ползли, отталкиваясь культями, многих туман скрыл с головой, и безногие, безрукие туловища продолжали корчиться и биться, пока не распадалась зелёной гнилью шея и рогатая башка не катилась прочь, по-прежнему тупо таращась на мир выпуклыми буркалами, хотя глазам-то следовало бы выгореть первыми.

      Толковый командир, конечно же, отдал бы приказ любой ценой гасить тлеющие мешки с травами, отступил бы, постарался бы обойти гибельную мглу; но у козлоногих, похоже, никаких командиров не имелось в приципе. Люди Империи сражались не с мыслящим противником; нет, они сошлись в поединке со слепой мощью стихии, лишь волей чародеев Всебесцветного Ордена облачённой в эту уродливую плоть.

      – Мой Император, они не остановятся, – вполголоса проговорил Клавдий.

      Правитель Мельина помедлил, потом резко кивнул, соглашаясь. Помедлил – потому что признавать поражение всё равно оказалось непереносимо больно.

      Сизый дым от тлеющих трав, дым, подавляющий магию, тоже не решил исход боя. Да, он превратил всё поле перед частоколом в картину из ночного кошмара – десятки тысяч тел, шатающихся, спотыкающихся и валящихся, с оторванными конечностями, с кровью, хлещущей из свежих ран; пар смешивался с сизым дымом, и «последний аргумент императоров» оседал, рассеивался, словно пролитая кровь врагов жадно впитывала его в себя; погибшие открывали путь новым и новым шеренгам.

      Бой у самого палисада стих; последнего из ворвавшихся козлоногих нанизали на длинные пики гномы Баламута. Но с запада, недрогнувшие, неостановимые, валом валили свежие полки козлоногих; впрочем, какие полки! армии, армады, полчища!

      «И нергианец считал, что мы всё это должны перебить?» Император чувствовал, как в нём закипает холодная ярость. Он обещал помощь – она не появилась. Ему требовались человеческие жертвы? Он их получил, потому что в легионах, конечно же, тоже имелись погибшие. Может, всебесцветным на самом деле требовалась гибель всего имперского войска?..

      – Мой Император. – Клавдий отсалютовал решительно и без колебаний, не опасаясь потревожить размышления повелителя. – Надо командовать отход, мой Император. Дым сдерживает тварей, но только он. А наши запасы не беспредельны. Когда они прорвутся сквозь завесу, войско…

      – Ты прав, – сквозь зубы процедил правитель Мельина. – Командуй отступление, проконсул.

      – Поздно, – слабо проговорила вдруг Сежес. Чародейка успела прийти в себя. – Поздно. Сейчас они…

      – Кер-Тинор, проследи, чтобы почтенная Сежес была со всеми удобствами препровождена