Лиловый шар. Кир Булычев

стоять, сжимая в руке усыпляющий бластер, на далекой опасной планете под искусственным солнцем.

      Да не просто стоять, а пускать бластер в ход… Вот что-то блестящее мелькнуло в рыжей траве – серебристая змея стрелой метнулась к отцу. Рука Алисы опустилась, и в тот момент, когда змея приподняла голову, готовясь к прыжку, Алиса нажала на спуск – мелькнула вспышка, змея свернулась кольцом, выпрямилась и заснула.

      – Ты чего стреляешь? – спросил отец, не поднимая головы.

      – Добыла тебе редкий образец, – ответила Алиса.

      Она поглядела на обрыв: в этом месте речка вгрызлась в склон холма, на вершине которого работали археологи. Кое-где, прицепившись корнями к откосу, там росли колючие кусты. В одном месте в тени кустов было какое-то темное пятно. Но Алиса не успела приглядеться к нему, потому что на обрыве показалась громоздкая фигура Громозеки. Он махал щупальцами.

      – Нашли! – гремел над речкой и над долиной голос Громозеки. – Эврика!

      – Чего нашли? – спросил профессор Селезнев.

      – Не скажу, – ответил Громозека. – Это сюрприз.

      Его многоногая, многорукая, многоглазая фигура исчезла.

      «Удивительное дело, – подумала Алиса, глядя, как отец собирает приборы. – Сколько сотен лет люди кричат „эврика!“, даже не задумываясь, что это древнегреческое слово. Кажется, его впервые крикнул ученый Архимед. Когда залез в ванну и увидел, что вода вылилась наружу. Странные люди – великие ученые. Один лезет в ванну, другой идет в сад глядеть, как падают с яблони яблоки».

      – Интересно, – сказала Алиса. – А что было потом?

      – Когда? – не сразу понял отец.

      – Ну, залез Архимед в ванну, понял, что его тело теряет в своем весе столько, сколько весит вытесненная им вода. А потом?

      – Потом? – отец задумался. – Я думаю, что потом Архимед забыл одеться и побежал в голом виде по улицам, крича «эврика!».

      – Правильно, – сказала Алиса. – И первый же полицейский его арестовал за хулиганство. Я думаю, что даже в те древние времена ученые обычно не бегали голыми по улицам. Почему-то в истории остаются только первые моменты. А ведь за первыми моментами всегда идут вторые. Может, Архимеда даже арестовали…

      – Правильно, – сказал отец. – Но в полицейском участке была ванна. Архимед залез в нее и доказал полицейским, что он был прав.

      – Полицейские разделись и по очереди залезали в ванну.

      – Пока не расплескали всю воду.

      – И последний полицейский сказал, что Архимед не прав, потому что его телу нечего вытеснять…

      – А вот подумай о Ньютоне, – сказал отец. – После того, как яблоко упало ему на голову…

      Но продолжить рассуждения о судьбе великих ученых Селезневы не смогли, потому что в этот момент они как раз переходили вброд речку, а из песка на дне вылезли чьи-то железные челюсти, схватили Алису за ногу и не пускали, пока профессор Селезнев не вытащил Алису на берег вместе с вцепившейся в ногу мертвой хваткой совершенно непонятной тварью, состоявшей