Сарматы. Первая тяжелая конница степей. Александр Нефедкин

верны своему предводителю (Strab., XI, 5, 8; App. Mith., 120)[60].

      Эллинистические воины. Прорисовка оттиска сердоникового цилиндра эллинистического времени с арамейской надписью. Тут воины представлены в кельтском вооружении: в характерных шлемах с пуговкой наверху и овальными щитами. Справа сверху – атакующие всадники, вооруженные пиками. В центре – командир, призывающий воинов, в шлеме, со щитом и копьем. Внизу слева, видимо, «адъютант» последнего с двумя конями. Справа внизу – скачущий копьеносец и всадник, останавливающий своего убегающего коня. Воспроизведено по: Boardman J. Greek Gems and Finger Ringer: Early Bronze Age to Late Classical. London, 1970. P. 321, fig. 309

      До эпохи рубежа эр в степях Северного Причерноморья наблюдается некая политическая стабильность[61]. Процесс же аридизации в первые века новой эры приводит к миграции сарматов в западном, северном и южном направлениях[62]. К I–II вв. относится и интенсивная сарматизация военного дела Боспора. Судя по иконографическому и археологическому материалам, боспорцы перенимают вооружение и, вероятно, определенные элементы тактики кочевников[63]. Сарматские племена активно участвуют в политических событиях, происходящих в царстве. Так, в (первой) боспорской войне 45–49 гг. конница аорсов помогает царю Котису I в его борьбе с Митридатом VIII, стремящимся вернуть себе утраченный ранее трон, тогда как союзные последнему сираки были враждебны и Котису, и стоящим за ним римлянам (Tac. An., XII, 15–16). Это противостояние было вызвано давнишней враждой между двумя соседними сарматскими этносами, окончившейся победой аорсов, бывших, по-видимому, более многочисленными[64]. Теперь примерно до конца I в. аорсы стали ведущей силой в степях Предкавказья и Прикубанья[65]. Во второй половине I в. (вероятно, в 60-е гг.) ольвиополиты посылают посольство к «величайшим царям Аорсии», как сообщается в надписи, найденной в 1984 г. в Мангупе[66]. Судя по монетам царя Фарзоя и его преемника Инисмея, в 49/50 г. – 80-е гг. н. э. господство сарматов (вероятно, аорсов) было установлено над Ольвией[67].

      В 76 г. до н. э. римский губернатор Македонии Аппий Клавдий Пульхр во время своего похода против скордисков продвинулся вплоть до сарматской территории, однако эпитоматор Флор, упоминающий эту экспедицию, не говорит о столкновених с кочевниками (Flor., I, 39 = III, 4, 5), – вероятно, римляне просто повернули назад[68].

      При Октавиане Августе (27 г. до н. э. – 14 г.н. э.) Дунай становится границей Римской империи. Для балканских провинций от варварских вторжений создаются не только пограничные укрепления лимеса, но и система клиентских приграничных государств, которые должны были принять на себя первый удар варварских полчищ. Другой мерой обеспечения безопасности лимеса станет переселение на римскую территорию варваров, которые должны были нести военную службу в армии империи.

      Сарматские племена в конце I в. до н. э. (по материалам С. Я. Яценко)

      В «Географии», написанной около 7 г. до н. э. и законченной в 18 г. н. э., Страбон упоминает о том,

60

Щукин 1994: 175; Olbrycht 2004: 337–340, 347; Прокопенко 2007: 225–226; Сапрыкин 2010: 99.

61

Скрипкин 1994: 80.

62

Железчиков 1983: 49–58; Иванов 1994: 86–87; Вдовченко 2016а: 12; ср.: Таиров 2008: 79–80. Н. Е. Берлизов (2014: 30, 37) считает, что племена среднесарматской культуры не были новыми мигрантами с Востока, однако М. А. Балабанова (2014: 24–28; 2016а: 25–29) на основании краниологических исследований доказывает, что в Волго-Донском регионе появились новые пришельцы.

63

Ростовцев 1918: 173; 1993: 95; Сокольский 1954: 13–14; Десятчиков 1968: 47; 1972: 71; 1974: 19; Горончаровский 1993: 81; Шаров 1998; Яценко 2008: 296–297; Виноградов, Горончаровский 2009: 291; Трейстер 2010: 484–531; Циглер 2015: 48–49; ср.: Яценко 1994: 26; Yatsenko 2003: 89; Вдовченков 2014: 50 (сильная сарматизация со второй половины II в. н. э); Сапрыкин 2006: 240–243 (сарматизация культуры и населения с III в., а до этого – эллинизация). В. И. Абаев (1958: 58–59) пытался по нартовским сказаниям показать роль боспорского царя во внутрисарматских взаимоотношениях.

64

Виноградов 1965: 114–119; Шилов 1993: 42; Щукин 1994: 205; Марченко 1996: 133; Виноградов, Горончаровский 2009: 260–271.

65

Максименко 1998: 174; Шевченко 2003: 58; Лимберис, Марченко 2010: 277.

66

Алемань 2003: 163; Сапрыкин 2005: 57; Виноградов 2006: 189–190; Перевалов 2011: 4.

67

Симоненко 1987а: 55; 1992: 162; Щукин 1989а: 74–75; Скрипкин 1997: 78–93; 2014: 15; Дзигорский 2003: 91; Виноградов 2006: 190–193; Кодзаев 2008: 39.

68

Дзиговский 2003: 68–69; Скрипкин 2013: 11.