Сарматы. Первая тяжелая конница степей. Александр Нефедкин

что в III в. армянский царь Хосров взял в заложники у аланов по одному от сотни, «пригодных к бою людей» (Мовс. Хорен., II, 65). В III в. эскорт посольства состоял из 1 000 отборных стрелков (АИА. 2: 34). В осетинском эпосе войска также считались по сотням и тысячам (Нарты, с. 359). В. Н. Каминский так и полагал, что у аланов существовала сотенная организация в войске[314]. В Африке Гизерих разделил свое войско, состоящее из вандалов и аланов, на тысячи (Procop. Bel. Vand., I, 5, 18). Впрочем, возможно, это было все же сделано по германной традиции[315].

      Относительно общей мобилизационной способности сарматских племен, говорить достаточно сложно. Страбон (XI, 5, 8) упоминает, что аорсы могли выставить 200 000 конников, а верхние аорсы еще больше. Согласно «Истории Старшей Хань» китайского историка Бань Гу (I в.), центральноазиатское владение Кангюй, которое часто рассматривают как родину аланов, имело 600 000 душ населения, 120 000 семей и столько же строевого войска[316]. Следовательно, можно полагать, что от одной семьи на войну в случае «всеобщей мобилизации» могло идти примерно по одному человеку. Возможно, это и был мужчина – кормилец семьи, которая состояла в среднем из пяти человек. Ведь кочевники учились верховой езде, необходимой для выпаса скота, охоты и войны, еще с детства (Amm., XXXI, 2, 20). С детства же они овладевали искусством владения оружием[317]. Согласно «Ши-цзы» и «Цянь Хань», численность войска Яньцай государственного образования в Северном Туркестане, которое сопоставляется с аланами, составляла 100 000 лучников. Очевидно, что в данных свидетельствах речь идет о мобилизационном максимуме, т. е. о поголовном ополчении воинов, своего рода ландштурме[318]

      Примечания

      1

      Ср.: Wheeler 2001: 170–174.

      2

      Ср.: Darkó 1935: 449–450; 1937: 147; Хазанов 1975: 252–273.

      3

      Хазанов 1975: 11–12.

      4

      Strab., VII, 3, 17; Amm., XXXI, 2, 18–19; ср.: Verg. Georg., III, 349–355; Mart., X, 20, 8; также см.: Кун 1947: 17–18; Вязьмитина 1986: 216.

      5

      Ср.: Хазанов 1975: 265–273.

      6

      Amm., XXXI, 2, 13; ср.: 17; см.: Bachrach 1969: 167; Хазанов 1971: 84; 93; Кузнецов 1984: 5; 1992а: 11; Ковалевская 1992: 46; Скрипкин 1996: 165–166.

      7

      Латышев 1890–1906; Гаглойти 1999–2000; Алемань 2003 (см. рецензию: Гаглойти 2007).

      8

      Ельницкий 1961: 168–190; Туаллагов 2014а: 86–87; ср.: Иванчик 2010: 336–337.

      9

      Иванчик 2010: 350; Сапрыкин 2010: 120–121; 2012: 186–203; Туаллагов 2014а: 240–241.

      10

      См.: Иванеско 2000: 23–24.

      11

      Ср.: Нефёдкин 2001: 171–173.

      12

      Ростовцев 1914: 328–342; 1918: 130–133; 173.

      13

      Блаватский

314

Каминский 1992: 19; 1993: 97.

315

Ср.: Lebedynsky 2001: 88; Нефёдкин 2012: 32.

316

Родина аланов: Габуев 1999: 85–118, 128–131; данные см.: Бичурин 1950. Т. II: 184.

317

К. Ф. Смирнов (1964а: 212) отмечает, что еще в савроматских погребениях детей находят стрелы и акинаки – наиболее характерное оружие лучника.

318

Сопоставление: Цуциев 1995: 38; «ландштурм» ср.: Хазанов 1971: 85; Алланиязов 1998: 53. Подобное количество ополчений арабских племен Магриба в XV в. мы можем найти у Льва Африканского (с. 27–30). А. В. Симоненко и Б. И. Лобай (1991: 48) на основании раскопок в Северо-Западном Причерноморье, где в 20 % погребений имелось оружие, также делают вывод о том, что каждый мужчина у здешних сарматов был воином.