Игра в отрезанный палец. Андрей Курков

на Сергея, а тот с блаженной улыбкой на лице медленно тянул свой портвейн.

      – Эй, – крикнул бармен. – Тут ни хрена нет на твоей кассете!

      – Есть, – спокойно ответил Сергей.

      Бармен замолчал, прислушался. Он, конечно, ждал музыки. Через пару минут вытащил кассету, положил на стойку.

      – Забери! Ни хрена у тебя не записано! – крикнул он, потом повернулся и поставил другую кассету.

      В баре запел Розенбаум. Песня про Афган. «Черный тюльпан».

      «Очень кстати», – подумал Ник.

      Вдруг он заметил, как Сергей медленно поднимается из-за стола, с ненавистью глядя в сторону стойки.

      Почувствовав приближающийся пожар, Ник сразу бросился его «тушить».

      – Старик, успокойся, давай выпьем!

      Ник силком усадил Сергея на место. Судя по тому, как легко ему это удалось, он понял, что «коллега» или пьян, или пьян и уставший еще со вчерашнего.

      Ник сам сходил к стойке, взял кассету.

      – Уводи его! – негромко сказал ему бармен.

      – Пожрать что-нибудь есть? – спокойно спросил его Ник.

      – «Сникерсы!»

      Ник купил четыре «Сникерса». Вернулся к столу.

      – Ты мне что-то объяснить обещал, – промычал Сергей.

      – Потом, когда ты в себя придешь. Пошли, скоро поезд. И чемоданы возьми!

      Сергей нехотя поднялся. Спрятал кассету назад в карман куртки. Поднял с пола два легких чемодана и, шатаясь, направился к двери.

      18

      Поход по ресторанам Виктору практически ничего не дал. В «Козаке» официанты с ним разговаривали сквозь зубы. Броницкого никто из них не помнил, хотя Виктору показалось, что официанты ответили «нет» еще до того, как опустили глаза на фотоснимки. В «Млыне» администратор посмотрел на выторг за двадцатое мая и лишь покачал головой. Официантка вспомнила тот вечер, сказав, что только два столика были заняты. За одним праздновали день рождения знакомые проститутки, за другим что-то отмечала компания «спортсменов». Когда взглянули в расходную книгу кухни, выяснилось, что блины с икрой никто в тот вечер не заказывал.

      В ресторане гостиницы «Москва» официанты и администратор оказались более приветливы. Броницкого они не узнали, но это, как один из них и сказал, ничего не значило, потому что в тот вечер в ресторане был банкет на сорок человек. Помимо банкета заняты были еще несколько столиков. Блины с икрой были заказаны банкетным столом, но за ним отмечалась шумная годовщина свадьбы, и вряд ли Броницкий мог иметь к ней отношение.

      Теперь Виктор ехал на похороны Броницкого. Можно было особенно не спешить – тело подвезут к дому только в одиннадцать. Он приедет минут за двадцать до этого, занесет вдове купленный букет траурно-белых калл и заодно осмотрится, кто прибыл на похороны. Больше всего Виктора интересовали встречи с сыном и Максимом Ивиным. От них он надеялся узнать что-нибудь новое о последнем отрезке жизни президентского консультанта по вопросам обороны. Когда Виктор заикнулся по телефону Георгию, что неплохо было бы поговорить с бывшими штабными коллегами покойного, а также с коллегами по президентскому