Увековечено костями. Саймон Бекетт

бумаге, а теперь пытался собрать в единое целое подобно дьявольскому пазлу.

      Такие вещи я обычно делаю исключительно в лаборатории, где есть необходимые зажимы, пинцеты и увеличительные стекла. А здесь у меня не было даже стола, к тому же пальцы занемели от холода. Постепенно я составил приличную секцию.

      И тут все стало ясно.

      Для взрыва черепа характерны молниевидные трещины, расходящиеся в стороны из центра. Обычно они сразу заметны, а тут ничего подобного. Осколки соединились в рисунок, напоминавший рваную паутину. Четкие зигзаги могли возникнуть только от удара, достаточно сильного, чтобы надломить кость, но не пробить ее.

      Череп действительно взорвался от пламени, но в слабом месте, уже поврежденном.

      Я осторожно положил осколки на пол. Броуди прав. Это не несчастный случай.

      Женщину убили.

      8

      Направляясь к фургону, я не замечал дождя и ветра. Снаружи было темно хоть глаз выколи, и свет из окошка походил на маяк в ночи. Во рту был кислый привкус. Кто-то убил молодую женщину и поджег тело. Хочет Уоллес того или нет, ему придется провести полномасштабное расследование.

      Я злился на него, а еще больше – на себя. Меня не оправдывало, что обгоревшие трупы практически не оставляют улик, я должен был доверять своей интуиции. Надо учесть еще один факт. Если женщина не местная, из этого не вытекает, что убийца тоже приезжий. Нам неизвестно, что жертва делала на Руне, но, по словам Броуди, в такое время года остров редко посещают случайные люди. Скорее всего она приехала или с кем-то, или навестить кого-то.

      Значит, убийца до сих пор где-то рядом.

      С этой мыслью я зашел в фургон. После ледяного коттеджа там было удушающе тепло, воздух наполнился парами парафинового обогревателя.

      – Что нового? – спросил Дункан, вскочив на ноги.

      – Мне необходимо поговорить с Уоллесом. Могу я воспользоваться вашей рацией?

      – Конечно, – удивленно ответил он. – Я подожду снаружи.

      Полицейская рация была цифровой и принимала звонки как с мобильных телефонов, так и с наземных линий. Однако Уоллес не взял ни одну трубку. Чудесно. Я оставил ему сообщение с просьбой перезвонить и принялся снимать спецовку.

      – Все нормально? – спросил вернувшийся Дункан.

      – Да. – Констебль скоро все узнает, но сначала надо связаться с Уоллесом. – Я еду в деревню.

      Оставаться у коттеджа не было смысла. Я не собирался к чему-либо прикасаться, пока не прибудет следственная команда. Необходимо успокоиться и обдумать ситуацию. Перед тем как уйти, я решил предупредить Дункана:

      – Следи за домом в оба глаза, ладно? Появится кто подозрительный, сразу звони Фрейзеру.

      – Ясно, – с недоумением и легкой обидой произнес он.

      Я вышел к машине. Шел сильный дождь, и окна старого «фольксвагена» запотели, как только я сел внутрь. Включив обогреватель, я надавил на громоздкий рычаг коробки передач и поехал по тропе к дороге. Дворники скрипели, размазывая дождь по стеклу.