Кризис без конца? Крах западного процветания. Эндрю Гэмбл

например Герберта Спенсера, попадаешь в мир совершенно иной морали. Спенсер писал: «Не очевидно ли, что среди нас имеется большое число несчастий, которые являются прямым результатом дурного поведения и не должны быть отделяемы от него?» [Spencer, 1994, p. 81; Спенсер, 2005, с. 23]. Он считал, что без периодических значительных потерь и высокого уровня незащищенности капитализм не может считаться капитализмом. Он с настороженностью относился к первым неуверенным шагам к государственному страхованию на случай потери работы, болезни, по старости, считая, что это ведет к утрате высшей ценности экономического кризиса как способа отделить годных людей от негодных и периодически избавлять общество от последних.

      Таков бескомпромиссный взгляд на ответственность личности как основу свободного и прогрессивного общества, и, хотя этот вид либертарианства возродился в конце XX столетия, он так и остался течением, поддерживаемым меньшинством. Вместо этого, во всяком случае в состоявшихся капиталистических демократиях, победу одержало государство всеобщего благосостояния с его минимальными нормами социального обеспечения и социальной справедливости, правами человека и социальной демократией. Культура субсидий хотя зачастую и становится мишенью для нападок в периоды жесткой экономии, продолжает существовать, что нередко вызывает недовольство либертарианцев. Обещанному фундаментальному отступлению государства, о котором так много говорят, еще предстоит материализоваться. Это стало одним из ключевых противоречий в самом сердце неолиберального порядка.

      Системный подход к управлению кризисом, скорее, присущ этатизму и чаще ассоциируется с капитализмом, построенным на развитии не рынка, а производства, где внедрение технологических инноваций и распространение технологий в масштабах мировой экономики выступают в роли главной движущей силы развития современной экономики. Кризисы лишь на время нарушают это постепенное распространение технологий. С этой точки зрения, рост любой экономики зависит от регулярного внедрения технологий, открытых благодаря инвестициям в науку и технику в ведущих странах и отраслях [Rostow, 1978]. Если следовать подобному технократическому подходу, то магия рынка оказывается не такой уж всесильной, слишком очевидными становятся все его недостатки и слабые места. Монетарные системы, налогово-бюджетная и денежно-кредитная политика отходят на второй план, уступая факторам, действующим в сфере предложения: решениям фирм инвестировать в ведущие отрасли промышленности, динамике цен на сырье, энергию и продукты питания. Именно взаимосвязь этих направлений экономики и обусловливает цикличность происходящих время от времени перебоев. Кризисы возникают в результате трения между движущимися частями механизма производственного процесса, трудностей, связанных с корректировками и согласованиями, и хотя их не всегда удается избежать, но их можно смягчить, проводя продуманную политику. Идея отделения эффективных