Адмирал: Адмирал. Заморский вояж. Страна рухнувшего солнца. Михаил Михеев

субмарины принял решение, вполне соответствующее образу мыслей нормального моряка. Возможно, такое поведение изначально казалось ему правильным, а может быть, сыграл роль пример все того же знаменитого адмирала, всегда старающегося спасать тех, кто оказался за бортом, вне зависимости от их происхождения. Так или иначе, вместо того, чтобы спокойно погрузиться и следовать своим курсом либо вначале подобрать итальянцев, какие-никакие, а все же союзники, а потом все равно уходить, он развернул спасательную операцию, благо ничего невыполнимого в ней не было. Шлюпки на «Бонавентуре» имелись, времени, чтобы спустить их, хватало, да и плоты соорудить люди тоже успевали – тонуло судно больше часа. Сильнее пострадали малодушные, те, кто в панике сиганул за борт. Акулы здесь водились и на запах крови подоспели быстро. Большинство же вполне нормально перебрались на спасательные средства, еще и спасшихся с эсминца подобрали, после чего подводная лодка взяла их на буксир и потащила в сторону берега. Ну а чтобы ее не вздумали атаковать, командир передал в эфир о проведении спасательной операции и растянул позади рубки белое полотнище из наскоро скрепленных простыней с намалеванным суриком красным крестом. В общем, формальности были соблюдены, но тут вмешалось неприятное обстоятельство.

      Вскоре после того, как подводная лодка, изображающая буксир, тронулась в путь, над ней появился самолет. Чей – так и осталось тайной, опознавательных знаков рассмотреть не смогли. Около часа он кружил над морем, а потом удалился, сбросив предварительно несколько бомб. Плетущаяся на трех узлах подводная лодка – хорошая мишень, и неудивительно, что одна из бомб попала рядом с рубкой, нанеся субмарине тяжелые повреждения, а еще одна разметала идущий следом плот. Людей погибло немного, но ситуация все равно сложилась паршивая. К чести своей, немцы операцию не прекратили и дотащили-таки людей до французского побережья, после чего отправились на ремонт. Но дело было уже сделано. В ярость пришел не только Гитлер, но и большинство немецких моряков, от матроса до адмирала. И даже Колесников, когда узнал, что объявлена неограниченная подводная война, не нашелся, что возразить. В конце концов, он поступил бы точно так же[2].

      Итак, на море взбешенные подводники топили всех подряд. С воздуха бомбили самолеты. А вот на суше… На суше-то и началось все самое интересное.

      Генерал-лейтенант Роммель, человек, безусловно, не только талантливый и решительный, но и честолюбивый, отлично понимал, что ему поручили задание, способное или поднять человека на гребень успеха, или сбросить в забвение, сделав одним из многих заурядных генералов, которых хватает в любой армии. А еще он понимал, что надо греметь, иначе лавры достанутся совсем другим людям. Такое уже случалось, когда планировали вторжение во Францию, да и сейчас, можно сказать, на его глазах, нечто подобное произошло. В конце концов, автором плана адмирала Лютьенса официально считался лично фюрер. Совсем уж замолчать участие знаменитого флотоводца,

2

Ситуация произошла в реальной истории: самолет, сбросивший бомбы, был американским.