Тайны уставшего города (сборник). Эдуард Хруцкий

нче построен супермаркет.

      И на этом экране я вижу Кузнецкий Мост. Не сегодняшний, многолюдный, с вывесками АО и банков, бутиков и супермаркетов, заполненный людьми и лотками с книгами.

      Я вижу его залитым тусклым январским светом, заваленный сугробами. Витрины магазинов и окна домов, заклеенные бумажными перекрестьями, дымящие трубы буржуек, выведенные в форточки.

      Сорок третий год, зимние каникулы, мы втроем отправляемся в далекую экспедицию с Грузинского Вала на Кузнецкий Мост. Двое из нас едут за книгами, а третий – менять марки.

      На Кузнецком Мосту рядом с продовольственным магазином ОРС-9, во дворе филиала Большого театра по воскресеньям бушевала книжная толкучка. Я ехал с надеждой выменять или купить «Графа Монте-Кристо» А. Дюма.

      Я прочел только его первую часть и уже несколько месяцев бредил похождениями Эдмона Дантеса.

      Мама выделила мне для этих целей квадратную банку американской пайковой колбасы, а дядька – четверку водки.

      – Только не продешеви, за нее ты целый шкаф книг купишь, – засмеялся он.

      Я уложил свою «валюту» в сумку от противогаза – тогда портфелей не было и все пацаны из нашей школы ходили на уроки с зелеными сумками через плечо – и ринулся на поиски мужественного Эдмона Дантеса.

      Минут тридцать я толкался среди пестрого сборища чернокнижников, пока наконец меня не окликнул старичок в очках и вытертом зимнем пальто.

      – Вы что-то ищете, молодой человек? – спросил меня человек неопределенного возраста.

      – «Графа Монте-Кристо».

      – Вам повезло, он у меня есть. Что вы можете предложить взамен?

      – Четверку, – как опытный пацан с Тишинки, ответил я.

      – Не понял?

      – Четвертинку водки.

      – Вы? – удивился старик.

      – Я.

      – Покажите.

      Я расстегнул сумку и достал бутылку.

      – А где вы ее взяли? – недоверчиво спросил старик.

      – Дядька дал для обмена.

      Водка в военные годы была страшным дефицитом. Старик достал книгу, протянул ее мне, взял четвертинку.

      Подошел мордатый мужик в кожаном пальто.

      – Смотри-ка, – сказал он, – довоенная. Ты, Гаврилыч, не обижай пацана, дай ему еще чего-нибудь.

      – Возьмите. – Старик достал из порванного портфеля книгу. – Это «Пятнадцатилетний капитан» Жюля Верна.

      Я взял том, не веря своему счастью.

      – Ты, пацан, если водочкой разживешься, гони сюда, мы тебе библиотеку соберем, – хохотнул мужик в кожаном пальто.

      Я спрятал свои сокровища в сумку, застегнул ее на кожаный ремешок и с друзьями отправился в сторону Лубянки, где был марочный базар.

      По дороге мы постояли у витрины комиссионки и полюбовались на бронзового орла. Здоровенная птица, раскинув крылья, смотрела на нас из глубины витрины сквозь наклеенные бумажные кресты.

      Казалось, орла посадили в клетку и он никак не может разбить ее своими мощными крыльями.

      Мы стояли и ждали. Пожилой продавец поглядел на улицу сквозь витринное стекло и включил электричество.

      Глаза орла загорались злым желтым цветом.

      И он уже казался не узником, попавшим в клетку, а хищником, нашедшим добычу.

      Потом глаза его гасли, и орел снова становился несчастным и унылым.

      Мы ездили на Кузнецкий за книгами и марками довольно часто и всегда ходили поглядеть на орла.

      А в сорок седьмом, после знаменитой девальвации, он исчез из витрины. В том году исчезло многое. Люди, спасая деньги, скупали десятилетиями стоявшие в витринах неликвиды.

      Улетела бронзовая птица.

      Хозяин дома, обласканный Государственной премией СССР в области кинематографии, показывает мне в кабинете свои картины, редкие книги. Дом заполнен старыми вещами, дорогими и не очень, но все же безумно интересными. Большинство вещей он унаследовал от отца-академика, но не продал их, а, наоборот, приумножил семейную коллекцию.

      На разные голоса отбивают время настольные, напольные, каретные часы, стоящие в разных комнатах.

      – Пошли к столу, – торопит хозяин, – давай до общего сбора выпьем водочки.

      Мы входим в гостиную, и в меня упирается желтый злой взгляд бронзовой птицы, стоящей на подставке из красного дерева.

      Раскинутые мощные крылья, настороженно опущенная голова, хищные когти, впившиеся в постамент.

      – Слушай, – говорю я, – это чудо мне знакомо.

      Я пересказываю ему историю своих странствий в поисках книг.

      – Точно, – хохочет хозяин, – тот самый орел.

      – Как он к тебе попал?

      – Не поверишь. У нас дача в Удельной, а сосед был крупнейшим московским артельщиком. Упакован, естественно, выше крыши. Он умер, а вдова начала распродавать некоторые вещи. Этого орла она вообще выбросить хотела, говорила, что