Добрый ангел смерти. Андрей Курков

такие, с жалостью…

      – Чё, ему женщин, что ли, жалко было?

      – Было, – подтвердил я.

      – Интересно, – искренне проговорила Даша. Задумалась. – Я вообще-то стихи не читаю. Про Анжелику читала несколько книг и «Мать» Горького. Горький мне больше понравился, но «Анжелика» – увлекательней. Не помню, кто ее написал… А стихи я и в детстве не любила. Только когда Роберт Рождественский по телевизору читал – слушала. Но это ж только по восьмым мартам он читал…

      Она зевнула, прикрыв рот ладонью.

      – Что-то спать хочется, – протянула усталым голосом.

      Потом, не обращая на меня никакого внимания, сняла с себя ситцевый в блеклых цветочках халат и осталась в трусах-шортах бежевого цвета и в ситцевом лифчике, тоже в цветочек. Забралась под одеяло.

      – Свет выключи! – попросила она. – И водку допей, если можешь. Нехорошо слезы оставлять…

      В бутылке действительно оставалось на донышке, и я вылил остатки водки в свой стакан. Потом выключил свет и со стаканом в руке прошел внутренним коридором на палубный периметр. Облокотился о бортик и посмотрел на воду, отливавшую то ли патиной, то ли старым потемневшим серебром.

      На небе горели крупные звезды. Три штуки. Висели они невысоко, а над ними мельтешила прочая звездная мелочь, несметная, как ночная мошкара, сбившаяся вокруг одного-единственного дорожного фонаря.

      За моей спиной горело окошко чьей-то каюты, за которым шел громкий веселый разговор. Звенели стаканы, вспоминались случаи из прошлого – обычные, происходящие с каждым по многу раз в жизни. Но тут, под веселье и водку, они слушались внимательно и уважительно, и даже я постоял, замерев, минут пятнадцать. Слушал и улыбался. Какой-то деревенский вечер получался. В руках – стакан с остатками водки. На небе – звезды, за спиной – окошко, за окошком – разговоры. Я допил водку и, вернувшись в каюту, улегся и постепенно заснул под негромкое, но настойчивое похрапывание Даши.

      19

      На следующий вечер рыбзавод выплывал в Каспий. Ранние звезды ненавязчиво и неярко поблескивали на еще светлом небе. По периметру палубы прогуливались трудящиеся плавучего гиганта. Я стоял у бортика и смотрел на воду – Даша сказала, что как только войдем в Каспий, вода позеленеет.

      Мимо с хохотом прошла компания женщин, и в воздухе около меня задержался запах свежей рыбы. Но буквально через полминуты свежий солоноватый ветерок согнал его.

      Рыбзавод покачивался на невысоких волнах, и это было для меня новым ощущением. Раньше мне трудно было бы представить, что волнам окажется под силу раскачать эту махину, но теперь я уже понимал, что Каспийское море может все: и освежить, и накормить, и утопить…

      – Эй, котик, не простудишься? – раздался за моей спиной голос Даши.

      – Так ведь не холодно, – не оборачиваясь, ответил я.

      – Тут такие ветерки на Каспии – враз просквозят, – со знанием дела сказала Даша. – Пойдем лучше в каюту.

      Утром я проснулся с тяжелой головой. Рыбзавод