День из чужой жизни. Дарья Кожевникова

то мне уже нечего вам рассказывать, сами все испытали. Если же не пробовали, то мой вам совет: даже не пытайтесь! Лучше встать на пути у несущегося паровоза – тот, по крайней мере, попытается затормозить. Эти же в лучшем случае, не сбавляя скорости, попробуют вас объехать, если есть местечко. А если нет, то все, пиши пропало. В этот момент они, по-моему, просто ничего не видят, и если вы не успеете отскочить – вас скорее затопчут, чем пропустят. Уж я-то знаю, сколько раз лечила разбитые коленки и лбы своим собственным детям, не пожелавшим или не успевшим затормозить даже перед такой внушительной преградой, как, например, дерево. Вот и эти велосипедисты, перекрикиваясь на ходу, крутили что есть мочи свои педали и совершенно не собирались замечать каких-то вздумавших копошиться у них на пути дядек с теткой. Этим я и воспользовалась. Прежде чем они поравнялись с нами, я неожиданно для навязавшихся мне в попутчики субъектов хлестнула того, который меня держал, по руке крапивой. От неожиданности он взвыл и отдернул руку – видимо, привык иметь дело с чем-нибудь посерьезнее крапивы и опасался соответственно. Два его дружка тоже повели себя как-то странно, заслонили ладонями лица. Я не сразу поняла, что случилось, но нескольких секунд мне хватило на то, чтобы разобраться. Оказывается, отважно размахавшись крапивой, я стряхнула с ее корешков землю, и она полетела в глаза всем моим недругам. Я не стала дожидаться, пока они проморгаются, а кинулась вперед, почти под колеса во весь опор несущихся велосипедистов, и успела-таки проскочить, оставив их между собой и преследователями. Это дало мне необходимую фору.

      Итак, кинулась я через тротуар, мимо клумбы и лавочек. Мои преследователи уже успели опомниться и, пропустив велосипедный смерч, бросились за мной следом, я это слышала. Оглядываться, естественно, не стала – тут бы ноги унести. Звать на помощь тоже не решилась: неизвестно, соблаговолит ли кто проявить благородство и отозваться на мой призыв, и в итоге я могу только потерять драгоценные секунды. В общем, решила я, постараюсь помочь себе сама, и забежала в небольшой магазинчик в доме, стоящем через один от моего собственного. В магазинчике в этом была небольшая хитрость: в нем имелась вторая дверь, позволяющая выйти с противоположной главному входу стороны. Но знали о ней лишь постоянные посетители, поскольку находилась она не на виду, а как бы в маленькой нише. Я надеялась, что мои преследователи нечасто посещают этот магазин. Правда, еще мгновение я колебалась: может, остаться здесь, среди людей? Но в магазине, кроме хрупкой девочки-продавщицы, было всего две старухи. Такие если на что и сгодятся, так это только для дачи свидетельских показаний, а я пока еще жива, и мне нужна куда более реальная помощь, которую они не смогут мне оказать, даже если захотят. Все это в одно мгновение пронеслось у меня в голове, и я устремилась к заветной нише, молясь, чтобы дверь была не заперта.

      Молитвы мои были услышаны. Я вылетела во двор. Но тут же сообразила, что до моего дома мне нужно еще пробежать весьма