Ученик. Алекс Каменев

пинком перевернув его на живот, я завел ему руки за спину и перетянул их скотчем, предупредительно лежащем на одном из стульев. Рот тоже заклеил здоровенным куском липкой ленты. Напоследок плотно притворил за собой дверь.

      А потом начался бег. Сначала до конца коридора, к лестничным пролетам. Затем вниз до площадки с большой цифрой «2» на бетонной стене. И дальше уже по новому коридору с отчетом комнат от пройденного входа-выхода.

      – Раз, два, три, четыре, пять. Вот она. Это здесь.

      Не останавливаясь я ворвался туда, держа пистолет перед собой. И сразу же остановился, уставившись на кучку докторов в голубых халатах, шапочках и масках на мордах, стоящих вокруг операционного стола. Тут же находились подставки на колесиках, где лежали довольно зловещего вида инструменты, хищно блестевшие хромом.

      Капец. Ну чисто пыточная.

      – А ну отвалили все на хрен! – заорал я, потрясая оружием. – Все отошли к стене! Стреляю без предупреждения!

      Шестеро из семи сразу же выполнили приказ, шустро выстроившись справа в один ряд. Седьмой, последний, находившийся у изголовья, не стал ничего предпринимать, оставшись на месте.

      Я взглянул на лежащее тело. Все за исключением головы скрывала белая простыня. Это была Анька. С закрытыми глазами, убранными назад волосами, бледная, но несомненно она.

      – Приводи ее в чувство! – рявкнул я, обращаясь к главному доктору, указывая стволом на подругу.

      Карие глаза на лице, полностью скрытом медицинской маской, изучающе пробежались по мне, словно оценивая решимость противника.

      – Не сомневайся. Если что, завалю всех, – угрюмо пообещал я, вновь беря на прицел замершего у стола хрена в голубом.

      Тот молча кивнул. Подошел к одному из подносов на колесиках, взял шприц и профессионально сделал лежащей девушке укол.

      – Сколько ждать? – спросил я, пытаясь уловить шум за дверьми в коридоре.

      Что-то никто так и не идет спасать местный персонал. Это тоже очень напрягало. Как бы засаду не организовали на разбушевавшихся пациентов. Перестреляют из-за угла, и все дела.

      – Недолго, – ответил доктор, делая осторожный шаг назад.

      Я, наоборот, приблизился. И сразу же пораженно застыл. То, что раньше принималось мною за целую простыню, оказалось двумя полосками белой ткани, уложенными впритык друг к другу за исключением центра, где оставался просвет.

      Но меня изумило не это, а голый живот Аньки с множеством нанесенных темным маркером линий на коже.

      – Это что такое? Вы что, по ним собирались ее резать? – приглушенным голосом выдохнул я.

      Бред оказался не бредом вовсе. Тут и в правду творилась нехорошая хрень. Людей в натуре резали, как скот.

      Я с неприкрытой ненавистью уставился на мясника напротив. Руки сами подняли пистолет на уровне груди.

      – Ах вы, больные ублюдки! Да вы тут все спятили! Гребаные психи!

      Главный что-то промямлил. Я лишь услышал слово «наука», и мне этого оказалось достаточно.

      Щелкнул курок. В комнате громом раздался выстрел. Отдача дернула руки назад, задирая ствол к потолку. Запахло сгоревшим