Сила. Александр Шевцов (Андреев)

догадки. Я предпочту исходить из очевидностей: ведическое жертвоприношение, во время которого «сильная трава», политая жиром, сжигалась на алтаре с чтением заклинаний, должно было дать человеку знание Брахмана, то есть бессмертной природы божества. Для этого должны были быть созданы условия, устройство алтаря предполагало опору, то есть силу, вкладывающуюся в то, чтобы вознести жертву в мир богов, таков был путь, порождающий жизнь. И в этом он был подобен соитию и зачатию новой жизни.

      Зачатие без жизненной силы не происходит. Так же и перерождение человека возможно, лишь в том случае, если он научится видеть эту божественную силу в самом себе, тем самым охватывая познанием собственное естество. Древние называли это взращиванием золотого или бессмертного зародыша, который и становится сутью второго рождения обладающего Ведением человека силы.

      Глава 15. Сила брахмана. Мосс

      Топоров не был первым, кто рассмотрел глубину лежавшего в основании всей ведической культуры понятия брахмана. Возможно, одно из самых интересных наблюдений было сделано в 1904 году Марселем Моссом в работе «Набросок общей теории магии». Это исследование, написанное в соавторстве с Юбером, ввело в научный обиход понятие магической силы – маны, поэтому мысли Мосса относительно брахмана обретают особую ценность.

      Брахман – многозначное слово, в котором сплелось множество смыслов. То, что оно стало обозначать верховное божество индуистского пантеона, явление довольно позднее. Но чтобы понять его исходное значение, стоит чуточку отступить к истокам индийской культуры.

      Как представитель французской социологической школы и ученик виднейшего социолога Эмиля Дюркгейма, Мосс не мог не отдавать должного общественным отношениям, которые, чаще всего, и творят магов и колдунов, оценивая некоторых людей как выдающиеся личности, чем и создается ощущение их могущества. В основе такой магии, безусловно, лежит некий общественный договор о том, как вести себя по отношению к человеку, признанному могущим.

      Но если нас интересует действительная сила, лежащая в основе магии, надо идти за культуру и за все общественные договоры.

      «Обрядовые действия, наоборот, по существу своему способны устанавливать не договор, а нечто иное: будучи в высшей степени результативными и творческими, они созидают. В этом и состоит особенность магических обрядов.

      Иногда уже название обряда носит характер, производный от этого эффективного свойства: в Индии понятию или слову „обряд“ лучше всего соответствует слово karman, „действие“; колдовство же – прежде всего действие (factum – лат.); деяние krtya; немецкое слово Zauber имеет тот же этимологический смысл; подобным образом во многих других языках для определения магии используются слова, корень которых имеет значение „делать“» (Мосс, с. 114).

      Однако это «делать» отличается от обычного, бытового делания, поскольку оно дает гораздо больший выход, чем обычный труд. Это происходит потому, что «делать» магически – это делать не руками, а той силой, которую и ищет