Сила. Александр Шевцов (Андреев)

Именно с этим боролось новое жречество, приписывая сытость и довольство дьявольской помощи и насаждая воздержание, как приобщенность к новой вере.

      «В демонизации „избытка“ также нет ничего необычного, чему можно найти много примеров в истории мировой культуры. В русской деревне „избыток“ интерпретируется как следствие колдовской практики по нескольким причинам.

      Во-первых, из-за стремления объяснить неравенство там, где в идеале должно быть равенство (что свойственно земледельческим сообществам…), во-вторых, из-за связанных с этим стремлением негативных чувств (зависти, обиды, ненависти), в-третьих, из-за христианского мировоззрения, среди черт которого – отрицательное отношение к богатству и власти, идеализация смирения и блаженной бедности.

      Характерно, что один из способов противостояния колдуну связан с ликвидацией избытка – нанести материальный урон его хозяйству, выбить зубы, остричь, пустить кровь (из всех частей/субстанций тела именно зубы, волосы и кровь воспринимаются как средоточие жизненной силы)» (т. ж.).

      Насчет волос, конечно, можно и поспорить, поскольку лысина и даже искусственная тонзура во многих культурах считалась необходимой как раз для связи с силой, однако в целом это очень верно и сохраняется как способы борьбы против появления в русском обществе сильных людей и в наши дни.

      Глава 9. Силы и сила. Арнаутова

      Этнографически зафиксированное отношение современных людей к колдовству в действительности свидетельствует лишь о том, что осталось в самом поверхностном слое памяти о некогда величественном здании человеческого Знания о природе и человеке. Однако эти свидетельства крайне важны для того, чтобы понимать свидетельства средневековые, сохранившиеся как в русских, так и в европейских источниках. Начну с последних.

      О средневековой магии писали очень много, так много, что это нельзя объять в одном небольшом исследовании. Поэтому я ограничусь одной поздней работой, в которой автору удалось обобщить исследования предшественников. Это книга историка Юлии Евгеньевны Арнаутовой «Колдуны и святые. Антропология болезни в средние века».

      Этнография показывает, что люди, сталкивающиеся с колдунами, склонны приписывать их возможности некой Силе – нечистой или святой. Иногда это звучит как «силы» – «силы небесные», что подталкивает к видению Силы как обладающих силой существ. Именно так средневековый человек видел и болезни.

      «Болезнь противоречит нормальному, здоровому состоянию, в ней есть нечто такое, что самому человеку чуждо, враждебно, поэтому мифологическое мышление воспринимает ее как независимую силу, обладающую собственной активностью. Откуда приходит эта сила, какое место определил ей человек в своих представлениях о строении мира?» (Арнаутова, с. 35).

      Для ответа на этот вопрос приходится вглядеться в устройство мышления средневекового человека, который видел мир, как в древности, когда он состоял из нескольких частей